Феникс Сапиенс. Борис Е. Штерн

не хватит… Может быть, река что-то раскопала? – предположил Землевед. – Она ведь извивается, роет берега, зарывается вглубь, оставляет ступени. Надо бы полазить по обрывам.

      – Надо как-то назвать эти каменные холмы. Эх, жаль малышек с нами нет, – посетовал Камнебой. – Ну-ка, Приемыш, придумай что-нибудь.

      – Трегромады, – предложил Приемыш, – их три и у них треугольные стороны.

      – Годится! – отозвался Землевед.

      Когда шли назад, тот же самый путь казался загадочней и почему-то опасней, хотя все понимали, что бояться нечего – древность мертва. На сей раз по сторонам смотрели гораздо внимательней: действительно, в зарослях прятался каменный лев, кое-где из склонов выглядывали развалины, из одного холмика торчал высокий кусок стены с квадратными дырами. Снова в траве показались и исчезли мохнатые хвосты, а один из них, серый, сопровождал разведчиков почти до самой реки.

      – Женщины, торжествуйте! – закричал Землевед с крутого берега, подходя к стоянке. – Остаемся здесь на несколько дней, пока не поймем, что делать дальше. Отдыхайте и отъедайтесь! Тут интересно!

      И мужчины полезли по обрывам. Приемыш – порхая, как бабочка, от камня к камню; Камнебой с Остроглазом – быстро перебираясь по склонам, как муравьи; Землевед – двигаясь не спеша и цепко, как жук.

      – Ровные красные камни! – сообщил Камнебой. – Легко разбиваются, на инструменты не годятся.

      – Тут блас, как на Большом Курзыце, – доложил Остроглаз. – Им можно резать мясо.

      – Я нашел тулбы, сразу три! – вскричал Приемыш.

      – Кости! Человеческие кости, хребет и череп!

      Все бросились на зов Землеведа. Из плотной массы песка, глины и гальки выступал позвоночник и задняя половина черепа.

      – Ну вот мы и нашли… Что я и говорил. И никакие они не великаны и не духи. Такие же люди.

      – Почему его никто не сжег после смерти? – спросил Остроглаз. – Он же не смог через пепел превратиться в траву и через пламя стать духом!

      – Эх, тут можно много чего спросить! – ответил Землевед. – Был ли кто-то рядом, кто мог его сжечь после смерти? Сжигали ли те люди своих умерших? Может быть, они клали их в каменное ложе или закапывали в землю. Может быть, они все сразу погибли и некому было позаботиться о телах. Но теперь мы хоть знаем, что здесь жили люди и оставили следы – много следов, очень много очень больших следов.

      Камнебой принес в лагерь несколько ровных красных камней – мало ли для чего пригодятся. Прыгулька с Веселькой тут же уволокли эти камни, сложили их в две стопки, накрыли ветками.

      Камнебой, сидя на камне, следил за их игрой.

      – Что вы делаете, чем вы играете? – спросила Мамаша.

      – Это чикры. Здесь будет жить овечка, – ответила Прыгулька.

      Камнебой вскочил и прошел несколько шагов туда-сюда, схватившись за подбородок:

      – Так вот зачем эти камни! Из них те люди строили жилища, как я сам не догадался?