За тридевять земель. Екатерина Мекачима

обжигающий ветер смерти дул из его чёрной зияющей дыры. Чёрный ветер дул всё сильнее и сильнее; ветер пробирал до костей и разрушал Серебряную Песнь Света. Серебряные нити, звеня, таяли под натиском ветра, и искусное кружево обращалось тьмой…

      Глава 9

      Ученик леса

      Большая Поляна располагалась на окраине Йолка, между крайними высовитами и деревьями тайги. Покрытая плотным мхом, на котором кое-где лежал весенний снег, она была такой ровной, что казалась рукотворной. Поляну окружал редкий частокол, на столбах которого глухо постукивали музыки ветра.

      Агнеша от волнения не спал всю ночь и пришёл на Поляну до зари. Князя Дрефа ещё не было, и юный йарь, кутаясь в зелёный плащ из мха-веретенника, медленно брёл по полю. Высокое небо светлело, медленно таяли звёзды, и луны, клонясь к закату, прятались за острыми вершинами деревьев. Дойдя до середины Поляны, юноша остановился и осмотрелся: надо мхом стелился туман; вдалеке, в Йолке, мерцали жёлто-зелёные огни. Агнешка невольно улыбнулся: если бы знал его отец Тихон, где сейчас его сын, никогда бы не поверил. Но улыбка спала с лица Агнеши: именно потому, что отец ему не верил, он и оказался здесь. Тихон хотел, чтобы его сын стал рыбаком, чтобы научился не только ловить рыбу, но и торговать. И Тихона очень печалило, что Агнешка совсем не интересовался рыбным промыслом. Настораживала рыбака и страсть сына к лесу, и его рассказы о встречах с берегинями и лешими, в которых Тихон упрямо не верил. Агнеша грустно покачал головой: он очень надеялся, что отец поймёт его, когда он вернётся…

      Резкий порыв ветра глухо застучал деревянными бусами музык ветра, и юный сварогин невольно вздрогнул. Агнешка оглянулся: ветер летел вдоль частокола, задевая бубенцы и поднимая туман. Сварогин насторожился: в сизых сумерках ему почудилось, будто ветер плотный. Но юноша не чувствовал страха. Вдруг ветер встрепенулся, громко прозвенев музыкой ветра, и метнулся к опешившему человеку. Агнеша замер: ветер летел к нему, собирая со мха туман, будто одеяло. Ветер закружил вокруг Агнешки, и туман скрыл мир плотным маревом. Туман складывался в искусные узоры, сквозь которые слышалась шелестящая песнь ветра, но сварогин не мог разобрать слов. Внук Стрибога дул сильнее, летая вокруг человека, и юноша растерялся: он не знал, что делать – Агнешка прежде не учился ворожбе. В окружившей его серой мгле сын рыбака Тихона слышал перезвоны музык ветра, холодный шёпот Стрибога и шелест леса, и голоса эти сливались в одну песнь, песнь, которую пела вся природа. Агнеша закрыл глаза и прислушался. Музыка делалась громче: она наполнялась звонкими ручьями, птичьими трелями, шелестом листвы… Музыка завораживала, влекла в неведомые дали; летела среди лесов и полей, танцевала берегиней у озера и звенела хрустальной росой… Вдруг что-то несильно ударило по голове, и Агнешка от неожиданности вскрикнул. Сварогин открыл глаза: перед ним на мхе Поляны стоял Дреф, облачённый в зелёную рубаху; его седые волосы перехватывал плетёный обруч. Маленький