Отравители. Марджори Боуэн

полиции. – Вы, должно быть, месье Акен?

      Доктор кивнул и тихо ответил:

      – Я здесь по специальному распоряжению его величества, но я ничем не могу помочь. Это ужасное дело. Надеюсь, месье де ла Рейни предпримет все возможное, чтобы его раскрыть.

      – Именно поэтому я и пришел, – по-прежнему шепотом подтвердил Дегре. – Вы, месье, осмотрели ее и оценили характер ее повреждений. Есть ли правда в ее истории?

      Доктор, глядя опухшими и усталыми глазами из – за тяжелых очков, односложно ответил:

      – Нет.

      И затем приложил пальцы к губам.

      – Мы так и знали, – сухо сказал Дегре, – но я должен выяснить все, что смогу.

      – Ваше счастье, если она вам расскажет хоть что-то. Она умирает, ей осталось, должно быть, несколько часов, – произнес доктор, поклонился и повернулся к двери. – Я пришел по прямому распоряжению его величества и теперь должен дать ему отчет. Занимается этой молодой дамой один из докторов мадемуазель Фонтанж. Доктор Рабель.

      – Тот, что преподает в Сорбонне и живет в Цветочном тупике? – спросил Дегре.

      – Да, он самый. Он исключительно умен.

      – Исключительно, – тихо согласился агент полиции, а про себя подумал: «Конечно, они тут все знают друг друга».

      Он подошел к постели молодой девушки и учтиво обратился к монахине, перебирающей четки из грушевого дерева и повторяющей молитву:

      – Сестра, меня прислал месье де ла Рейни, генерал-лейтенант полиции. Не оставите ли вы меня на несколько минут наедине с мадемуазель Жакеттой?

      Монахиня подняла голову, молча поклонилась и была уже готова покинуть комнату, когда вдруг из угла за кроватью, затененного балдахином, с оттенком сарказма донеслось:

      – Не выйти ли и мне? Я отец этой несчастной молодой женщины, Агостино Малипьеро.

      Дегре вздрогнул от неожиданности – этот человек был совсем незаметен в тени – но, не показывая удивления, холодно произнес:

      – Пожалуйста, месье. Мне надо поговорить с вашей дочерью наедине.

      – Кажется, она не в состоянии ни с кем говорить, – вздохнул итальянский аптекарь, поднимаясь. – Может быть, она умрет, так и не произнеся ни слова.

      В этот момент девушка открыла глаза и медленно перевела горестный взгляд с отца на Дегре.

      – Мадемуазель Жакетта, вы меня слышите? – спросил молодой агент полиции. – Я здесь, чтобы вам помочь. Мы хотим раскрыть причину несчастья, случившегося с вами. В королевском дворце не должны происходить подобные ужасные события.

      Девушка пристально посмотрела на отца, который сухо заметил:

      – Она может ответить на мои вопросы, но едва ли ответит на ваши.

      – Пожалуйста, оставьте нас, – резко приказал Дегре, а затем снова обратился к девушке:

      – Мадемуазель, думаю, вы уже получили последние обряды церкви, вы исповедовались священнику. Я не знаю, что вы сказали ему, но этого недостаточно. Вы должны доверить свои секреты не только Богу, но и мне, тому, кто представляет Его закон на земле.

      – Да,