Дышу тобой. Александра Монро

родной. На губах заиграла знакомая кровожадная улыбка, когда он заметил злость в глазах Туманова. Давай, злись, но ты ничего не сможешь поделать!

      Ему нравилось это, нравилось чувствовать себя главным, лучшим, осознавать свое неоспоримое превосходство. Это была его прерогатива, и никто, никто у него не сможет ее отнять. Сколько бы Туманов не злился, жадно хватая губами воздух, сколько бы ни делал лишних размахиваний руками, ему даже не задеть его. Даже не смять рубашку. Даже не испортить прическу, сколько бы он не махал кулаками.

      Надо отдать парню должное: он пытался. Наносил удары, но промахивался, движения выглядели лишь нелепыми и глупыми. Он то и дело пытался каким-то образом повалить Блэка на землю, но тот только смеялся ему в лицо, отпуская язвительные комментарии по поводу его ударов, еще больше его раззадоривая. Отец потратил много сил, чтобы вырастить из него идеального бойца, поэтому сейчас он мог пожинать плоды кропотливых тренировок.

      Еще один удар пришелся в нос, из которого мгновенно фонтаном хлынула кровь, а голова непроизвольно дернулась в сторону, открывая бледную шею. И тут резко Блэк замер. Всего на мгновение оступился, задержав свой взгляд на шее блондина. Около ворота белой рубашки была темная клякса, очертаниями похожая на звезду, которую он где-то уже видел. Это родимое пятно определенно было на чьей-то шее.

      Он помнил это.

      Это не просто случайность. Он видел это чертово родимое пятно на другой шее. На этом же месте. Откуда он мог так отчетливо помнить его?

      Обдумать это Туманов ему не дал, мазанув кулаком куда-то в район правой части лица. Он даже и не заметил этого. Даже не почувствовал боли. Словно и не ему только что пришелся удар. Он давно уже не чувствовал сильной боли, потому что, казалось, он сделан полностью изо льда.

      Холодного и бесчувственного.

      – Макс, – Ник сделал шаг вперед.

      – Сам, – рыкнул Блэк, облизывая губу, чувствуя на ней солоноватый привкус крови.

      Все-таки задел, ублюдок.

      Молодец, воспользовался его секундным замешательством. Сейчас он хотел набить морду Туманову самостоятельно, не прибегая к помощи Ника. Самому вытрясти из ублюдка всю душу. Он заслуживал этого. Он посмел перечить. Посмел ослушаться. Злость закипала внутри вперемешку с неконтролируемой яростью. Блэку казалось, что он вот-вот выпустит на прогулку своего внутреннего зверя.Ужасного в своем гневе.

      И мог выпустить его. Потому что ничего не останавливало. Не было рычага. Ник прекрасно знает его в гневе, а на ушлепка плевать. Просто нужно позволить. Открыться. Чтобы он успокоился потом. Чтобы хотя бы на некоторое время не трогал его, не мучал. Хотя бы на мгновение, а потом снова запереть этого зверя в клетку. На долгий срок.

      Следующий удар повалил Туманова с ног. Он скорчился на полу, прижимая руки к животу. Он был жалким. Где его хваленная смелость? Где самоуверенные слова? Но он не сказал ни слова. Не молил о пощаде. А Блэк хотел услышать. Хотел насладиться звуками его мольбы. И он добьётся этого. Вытрясет из него всю душу, если понадобится.

      – Макс,