Жасминовое танго. Эдуард Геннадьевич Мордашев

на грудь мужчины не было сил сопротивляться от крепко обнявшего его незнакомца. Штурман тем временем подошёл сзади и с деловитым видом начал интересовался содержимым внутренних карманов жертвы.

      Капитан ослабил хватку.

      – А ты разве не Гастон?

      – Какой ещё Гастон? Ты что: гом? Лезешь целоваться! Чуть не задушил, черт бы тебя побрал.

      – Нет, я не такой. Знаешь, с похмелья голова раскалывается. А тут смотрю издалека – мой кореш Гастон идёт.

      Мужчина порылся в своих карманах и извлёк скомканную сотенную банкноту.

      – Это тебе на лекарство, а теперь исчезни с моих глаз гом.

      В квартире их ждало полное разочарование. Приятели стояли удручённые и смотрели на разгром, который они удручили. Капитан достал очередной костюм из шкафа-купе, обшарил карманы и со злобой бросил его на пол.

      – Тут всё понятно. Квартирка скорее всего съёмная. Нет тут ничего.

      – Не хочешь в отместку фейс-паспорт его взять. Кредит на жлоба оформишь.

      – Ещё как хочу, только биометрия штука серьёзная. Я думал тут бриллианты с деньгами как мусор валяются, а у него, гада, похоже всё в цифре, да на счетах. Боюсь придётся отсюда уйти неумытыми.

      Разочарованный Штурман с силой сжал кулак и выдавил полный тюбик зубной пасты в раковину.

      – И не говори, – крикнул он из ванной. – Я уж не знаю, где ещё посмотреть.

      – Если ты не знаешь, мне тут точно делать нечего. Пошли отсюда.

      – Сейчас пойдём, только минералки попью.

      Хемми прошёл на кухню, взгляд его упал на фарфоровую масленицу, одиноко стоящую по центру обеденного стола. Подняв крышку, он приятно удивился – там лежала подарочная банковская карта на предъявителя и бумажка с PIN-кодом. Такие презенты очень любили дарить богатеи своим менее удачливым родственникам на праздники, чтобы подчеркнуть свой статус. Штурман горько усмехнулся, однако рука не поднялась к находке. Капитану было не до амбиций, он молча подошёл и стал вертеть в руках пластик. На карточке было нарисовано четыре нолика, впереди выделялся знак вопроса золотого цвета.

      – Как ты думаешь, сколько здесь: десять тонн или все девяносто.