Завещание с простыми условиями. Изабелла Кроткова

гнидское нутро.

      – Если только какого-нибудь деревенского найдешь. В ушанке и с вилами, – не удержалась-таки и ужалила ядом Мигунова.

      У меня возникло стихийное желание отвернуть ей башку.

      – Но не все же такие, – скрепя сердце, возразила я в миролюбивом тоне, – не все способны только брать. Есть и те, которые отдают.

      И тут меня, что называется, понесло, и я добавила:

      – Вот мой парень, например, каждый день дарит мне свежие розы. А вчера преподнес антикварное кольцо с изумрудом.

      Мигунова разинула поганую пасть.

      – Закрой рот, кишки простудишь, – дружески посоветовала я.

      – Какой еще парень, – придя в себя, усмехнулась она, – нет у тебя никакого парня.

      – Ты уверена?

      Она запрокинула голову назад и захохотала.

      – Ну, уморила, подруга! Кольцо с изумрудом! И где же оно?

      – Такие вещи каждый день не носят. Это благородный камень, – адаптировала я к изумруду фразу Корсакова об абсенте.

      К нашему разговору внимательно прислушивалась вся редакция.

      – Это же не дешевые фианиты, – добила я подругу.

      – У Марты вкус изысканный, с ней фианитами не отделаешься! – изрек из своего угла Глеб Вереницын.

      Мигунова скривила узкий ротик.

      – А-а, – коварно протянула она. – Ну что ж, в четверг, если ты не забыла, юбилей нашей газеты, вот и приходи в этом кольце.

      Я похолодела.

      А вслух сказала:

      – Я как раз его и приберегала для такого случая.

      И ослепительно улыбнулась мерзкой интриганке.

      В душе я кляла себя на чем свет стоит.

      И черт меня дернул ляпнуть про это кольцо! Ну откуда оно возьмется у меня к четвергу?!

      Я представила злорадную ухмылку Мигуновой, когда я появлюсь на юбилее «Живого слова», пряча руки за спину.

      Нет, я не доставлю ей такой радости.

      Кольцо к четвергу надо достать хоть из-под земли.

      Единственное, чему я была рада – так это тому, что моя нечаянная глупость до конца дня вытеснила из головы мысли о портрете отца.

      Сегодня я опять задержалась на работе и вышла из редакции без двадцати десять. Я засиделась бы и дольше, но меня подгоняла мысль о трамвае. Вдруг он ходит только до десяти? Как это ни покажется невероятным, но я до сих пор не знала ни графика трамвая №15, ни его маршрута. Каждый раз я собиралась это выяснить, но все время возникала какая-нибудь неожиданная помеха.

      Размышляя об этом, я заспешила на остановку.

      На остановке переминались с ноги на ногу несколько припозднившихся граждан. Никакого транспорта в обозримом пространстве видно не было. У меня тревожно сжалось сердце.

      Надо посмотреть на табличке расписание пятнадцатого трамвая.

      В случае чего поеду на улицу Некрасова и переночую там. А если позвонит Корсаков, навру потом, что была в ванной.

      Только я приняла это решение, как в сумке зазвонил мобильный. Не без труда выудив его оттуда, я услышала голос Корсакова.

      – Добрый вечер, Марта Вильгельмовна! Вы где же