Ветер, ножницы, бумага, или V. S. скрапбукеры. Нелли Мартова

проткнутой насквозь, как нарисованный очаг в доме папы Карло. Наверное, это депрессия накладывает дурной, извращенный отпечаток. Неудивительно, в таких-то обстоятельствах.

      Алик откинулся, шумно выдохнул и потянулся. Инга сглотнула слезы и положила голову ему на плечо. Втянула запах пота и парфюмерии, опустила руку на его объемистый животик, тот затрепетал, заколыхался в ответ. Рядом с ним ей всегда было спокойно, как за каменной стеной. Всегда, но не сегодня.

      – Алик, что мне делать?

      – С долгами? – сразу понял он.

      – Да.

      – Ингусь, но это же просто старая квартира, на первом этаже, да еще эта труба вечно перед носом. Может, стоит смириться и продать ее?

      – Как думаешь, можно что-то сделать?

      Он осторожно вытащил руку из-под ее головы, сел и сложил руки на груди.

      – Я бы рад дать тебе денег, но не могу. Семья, ты же знаешь. Сашку на лето отправляем в Англию учиться, у Ленки тренировки дорогие. Жена дачу достраивает.

      Инга отвернулась и подтянула коленки к животу. Все равно бы она не взяла денег. Ни у него, ни у кого-то другого.

      – Ингусь, – он закашлялся. – Постучи по спине, а? Она неохотно поднялась и несколько раз от души хлопнула его пониже лопаток.

      – Ну хватит, хватит. Ингусь, не дуйся. Ты же знаешь, чем смогу, тем помогу. У меня есть знакомый, отличный юрист, он мне кое-что должен, я дам тебе телефон. Возможно, он что-то подскажет.

      – Смотри, что я нашла у папы с мамой дома.

      Инга выбралась из постели, принесла альбом и нырнула обратно. Протянула из-под одеяла руку и щелкнула выключателем ночного светильника. Обгорелые края страниц она сразу после возвращения от тети Марты аккуратно обклеила скотчем, из пластиковой папки соорудила обложку.

      – Ого! После пожара, что ли?

      – Вроде того.

      Алик листал страницы, посмеивался:

      – Ну и фантазерка была твоя мама! И не лень ведь было все это делать.

      Когда он дошел до страницы с бархатными кружочками, Инга игриво, как бы невзначай, взяла его за руку и поднесла палец к кружочку, провела им по бархату, замерла: увидит или нет?

      – Странная какая-то картинка, зачем здесь эта стрелочка и кружочек? – удивился он.

      Не увидел. Она поиграла его пальцем, провела еще и еще раз. Алик отмахнулся и перевернул страницу:

      – Смотри, еще одна, точно такая же. Зачем?

      Ничего он не видит. Неужели все-таки семейная психическая болезнь? Неожиданно для себя Инга почему-то расстроилась. Дышать стало тяжело, грудь свело спазмом, как во время приступа бронхита, только без кашля. Не надо было ему показывать.

      – Будем спать? – Он захлопнул альбом.

      – Алик, я тебе хочу еще кое-что показать.

      – Может, завтра? Уже так хочется спать, – он зевнул.

      – Сейчас. Прямо сейчас.

      Она вскочила и, как была, нагишом и босиком, побежала в прихожую. По дороге чуть не споткнулась об огромную напольную вазу