Внеклассное чтение про Черного лорда. Лина Люче

того, чтобы высказать создателям свое возмущение, а чтобы устроиться на работу – благо, листовки с приглашениями и для учителей выглядели весьма заманчиво. Зарплату, во всяком случае, предлагали немалую, а нагрузку по часам – в три раза ниже.

      А самое отвратительное – курсы соблазнения для юных девиц. Об их выпускницах, разумеется, в рекламе не сообщалось, лишь делались намеки о том, что едва ли не каждая девушка, вышедшая замуж за высокородного жениха за последние три года, сделала это лишь благодаря курсам. И вот уже многие шестнадцатилетние дурочки, бросая настоящую учебу, позоря семьи и лишая себя будущего, бросались учиться тому, как уложить всех темных лордов к своим ногам. Укладывали, разумеется, в результате только их самих – и очень быстро возвращали домой, использованных и морально опустошенных. И ограбленных, в довершение ко всему – за все курсы в Академии Затемнения брали немалые деньги, и уроки соблазнения исключением не были.

      Покрутив уставшей шеей и похрустев пальцами, Интента Валиар посмотрела на стопку непрочитанных сочинений и покачала головой. Нет, это не может так продолжаться. Она больше не чувствовала себя наставницей, и смысла в работе не просматривалось. С учетом того, что писали ее ученицы, оставалось только удивляться, почему они все еще здесь, а не сбежали поголовно к своим темным.

      Решительно поднявшись из-за стола, она пересекла класс. Ее путь лежал в кабинет директора школы, Просветленного Лилайта – благо застать его в вечернее время всегда было легко. Она прошла по опустевшей анфиладе, спустилась по мраморной лестнице, пересекла сад – и буквально за два шага до отдельного домика, который занимал директор, ей полегчало – как бывало всегда и со всяким, кто приближался к Достигшему Света.

      – Просветленный, разрешите? – мягко спросила Интента, приоткрыв дверь. Его статус не нуждался ни в каких подтверждениях для каждого, кому когда-либо довелось приблизиться к Лилайту. В радиусе метров десяти от него любого человека покидали все тревоги, душу наполняло блаженное спокойствие, а тело словно парило по воздуху. Под его взглядом все женщины чувствовали себя красавицами и наполнялись радостью, а мужчины – успокаивались, исполняясь мягкого достоинства.

      Сам Лилайт вечно пребывал в состоянии радости и покоя, излучая полное удовлетворение всем, что наблюдал вокруг. В то же время это был энергичный, полный сил мужчина, заряжавший и вдохновлявший всех и вся.

      – А, Интента, я ждал тебя, – улыбнулся он, едва лишь она пересекла порог и вплыла, иначе не скажешь, в кабинет. Под взглядом его пронзительных голубых глаз она всегда плыла, сама себя не помня, и с трудом удерживалась от желания свернуться клубочкам где-нибудь под боком у Просветленного, умоляя о том, чтобы он почесал ее за ухом и никогда не прогонял прочь. Он бы гладил ее по голове своими длинными, восхитительно красивыми пальцами, а она бы стала его домашней кошкой… его мышкой… его хомячком… а-а-а, дура набитая, гоблин бы ее драл!

      Получив