Здравствуй, Мурка, и прощай!. Владимир Колычев

согласия.

      – Э-э, пацаны, вы чего! – ошалел от такой постановы Кнут.

      – Брат, тебя же никто не заставляет в это дело вмазываться, – резонно заметил Анисим. – Если боишься, давай обратку, и все дела.

      – Я давай?! – взвился Кнут. – Это она будет давать! И в хвост, и в гриву! Ты слышишь меня, сука! – вызверился он на Маринку.

      – Слышу, – невозмутимо отозвалась та.

      Железная девчонка. Капрон смотрел на нее с нескрываемым уважением. Кнут чувствовал, что братва больше поддерживает ее, а не его, и оттого злился еще больше.

      – Тогда начнем!

      Кнут вытащил из кармана колоду карт.

      – Не пойдет, – мотнула головой Маринка. – Чует мое сердце, колода у тебя заряженная.

      – А что ты своим очком чуешь?

      – Нехорошо так говорить, – укоризненно и вместе с тем проникновенно посмотрела на него девчонка.

      И Кнут присмирел под этим взглядом. Похоже, неожиданно для себя присмирел.

      – Надо новую колоду купить, – сказала она.

      Капрон многозначительно глянул на Анисима. Тот все понял и двинулся в сторону киоска «Союзпечать».

      Но Маринку такой вариант не устроил.

      – Пошли вместе.

      Все правильно, в игре на шанс доверять никому нельзя. Купит сейчас Анисим новые карты да по-быстрому пометит их, и станет тогда колода кованой. Тогда девчонке хана – придется загибаться перед Кнутом. Ей ведь невдомек, что Капрону вовсе не хочется, чтобы Кнут каруселил ее. Он сам хотел закадрить ее. И не только ради забавы. Не баба, а наваждение какое-то.

      В киоске продавались простые карты за рубль пятьдесят. Никаких других вариантов не было. Анисим отстегнул монету, сгреб колоду. Распечатал ее в том самом укромном уголке, о котором говорил Кнут.

      Там действительно было классно. С одной стороны гаражи, с другой поросший зеленой травой пустырь. И безлюдно. Три пацана и одна девчонка. И эти три пацана могут сотворить с девчонкой все, что угодно. Без всяких карт. Конечно же, Маринка это понимает. Но ей хоть бы хны.

      – В «очко»? – спросил Кнут.

      – Я не знаю такой игры, – пристально, немигающим взглядом посмотрела на нее Марина.

      – Не знаешь?! А что ты тогда знаешь?

      – Знаю, что уважаемые люди называют эту игру «двадцать одно». «Очко» – это для бакланов и кочетов.

      – Я не понял, это чо за постановы такие?

      Кнут нервничал не по-детски. В глазах суеверный страх. Такое впечатление, будто он заранее сдался.

      – Что знаю, то и говорю, – спокойно сказала Маринка.

      – И много ты чего знаешь?

      – Знаю, что нам лучше всего «триньку» скинуть. На пять раздач, чтобы для верности...

      – Пусть будет «тринька», – стараясь не шепелявить, сказал свое веское слово Капрон.

      Сейчас он был не просто центровым пацаном. В данном случае он – разводящий. Ему решать, как играть. И за игрой ему следить, чтобы никакой лажи. Да и какая может быть лажа, если карты не меченые. Кнут может рассчитывать на одно везение. Туза в рукаве у него точно нет. А на что может рассчитывать Маринка? Что будет, если она