Спасение Европы. Николай Николаевич Максимов

будет так! – согласились ханы и беки.

      – Спасибо, друзья! Я знал, что вы истинные патриоты страны! – завершил свое обращение Ильхам. – А кто и сколько дружинников пришлет и другие конкретные вопросы мы решим завтра с утра на свежую голову. Теперь продолжим… отдых, – и, пару раз сильно хлопнув в ладоши, крикнул в сторону боковой комнаты: – Эй, там, заносите!..

      Тут же в зал отдыха змейкой вошла колонна слуг с подносами, на которых были самые изысканные яства и напитки, какие вообще могли быть в богатом торговом городе Булгаре.

      Когда в ханской бане завершилось пиршество, на востоке над горизонтом уже показался краешек высунувшегося в новый день солнца.

      * * *

      Новый великий хан заметно отличался от покойного Чингисхана. Ростом чуть повыше, но уже в плечах, весьма подвижный, довольно-таки говорливый, но не всегда высказывающийся прямо, а любящий иносказания. Еще он, казалось, вполне доволен жизнью и не ищет чего-то большего, лишь бы повеселиться и пошиковать. Правда, была у Угэдэя одна черта, которая сближала его с предшественником: он также был страстным охотником. Но разве монгола этим удивишь? Потому в начальный период Субэдэй опасался, что новый великий хан может не то что забыть, а вообще не вспомнить некоторые заветы своего отца. Однако по мере общения с ним у бахадура это опасение потихоньку начало рассеиваться. Оказалось, сын великого Чингисхана был полон желания продолжить дело отца. Еще до утверждения его каганом на курултае он пригласил эмира Субэдэя. У него уже находился хан Батый, полтора года назад ставший наследником своего умершего отца, то есть ханом Улуса Джучи. Угэдэй, поговорив ради приличия о том о сем, вдруг приказал Субэдэю готовиться к новому выступлению с войском в сторону Кыпчака, Саксина и Булгара. С Батыем они, похоже, это дело уже обговорили, потому хан сидел, лишь молча кивая головой.

      – Бахадур, пока ты поработаешь там один, то есть без Батыя. Разведаешь, где что и как, – предупредил Угэдэй. – Надеюсь, на этот раз не оплошаешь, – добавил тоном, от которого полководца аж передернуло. Но что поделаешь, великому хану таким же тоном не ответишь. Да и, чего уж там, повод для замечания у того был, и он никуда не пропал. О нем Субэдэй и сам не забывал, в душе все еще горел желанием вернуться на то место, где потерпел поражение, и наказать унизивших его болгар. – Впрочем, – миролюбиво продолжил Угэдэй, я знаю, ты тогда провел лишь разведывательный рейд с тремя туменами. Теперь я вручаю тебе армию в два раза большую. Для начала ты покоришь оставшиеся свободными племена Дешт-и-Кыпчака. Затем, постепенно подготовившись, мы завоюем всю Серебряную Болгарию, русские княжества и пойдем дальше покорять весь мир. Я помню завет отца создать на земле единую Монгольскую империю. А теперь ступай к моему старшему брату Чагтаю. Обдумайте с ним вместе, как все это дело начать и провернуть. Он умный, ты знаешь, может много полезного подсказать. Ну и с племянником моим Батыем, само собой, связи не теряй.

      Подскажет Чагтай что-то умное Субэдэю, не подскажет – это дело десятое. Главное, бахадур дождался желанного приказа. Правда, он заметил,