И джиннам случается влюбиться. Дамир Жаллельдинов

убежать и укрыться в ближайшем здании. Но оставались ещё и остальные наёмники ― впрочем, и они не продержались долго против джиннии: их оружие, что называется, обратилось против них. Вырвавшись из рук, дубинки обрушились с ударами на головы и спины верзил, повалив многих из них на землю.

      – Невероятно, ― тихо произнёс Сафар.

      Жители деревни ликовали. Ведь несмотря на все усилия грозного противника, он так и не смог справиться с ними. Они провожали убегающих громил окриками и смешками, убеждая их больше не возвращаться. Но это было лишнее ― те и сами прекрасно поняли, что дело это совершенно для них бесполезное ― деревня словно заколдованная. Они благоразумно решили убраться отсюда подобру-поздорову.

      – А что с этими? ― спросил Сафар, кивая головой на замерших полицейских. Будучи не в силах пошевелиться, они так и продолжали стоять, вынужденные беспомощно наблюдать за тем, как мимо проносятся их товарищи по несчастью, побиваемые собственными дубинками.

      – Думаю, они уже поняли свою вину и во всём раскаялись, ― сказала Джалила и, обратившись к самим полицейским, спросила: ― Я ведь права?

      Не имея возможности говорить, они, однако, убедительно замычали в ответ и закивали головами.

      – Тогда ступайте! ― повелительно произнесла она. ― И помните, не приходите сюда снова!

      Получившие возможность двигаться и разговаривать, полицейские с радостными воплями, побросав на землю свои щиты, дубинки и шлемы, что было сил, побежали вдогонку за наёмниками Хакима.

      Теперь ликование стало по-настоящему всеобщим. Люди вокруг пели, танцевали, обнимали друг друга, целовались. Они благодарили Всевышнего за своё избавление от этой напасти. Так потрясённый всем увиденным, Сафар совсем забыл про человека, которого держал на руках. А меж тем этот невысокий сухенький старичок пришёл в себя:

      – Эй, парень, что это ты меня так держишь! Я что тебе девица какая-нибудь?! ― возмущённо воскликнул он и поторопил замешкавшегося Сафара: ― А ну поставь меня на землю! Да поставь, говорят тебе!

      – Как вы себя чувствуете? ― спросил старика Егор, когда тот, наконец, оказался на земле.

      – Как чувствую? Прекрасно, я словно младенец! ― уверенно заявил тот и, подмигнув Джалиле, присоединился к остальным празднующим.

      Сафар посмотрел на джиннию и нерешительно протянул ей руку:

      – Что ж, спасибо тебе, э-э-э… джинн. Прости, я не знаю твоего имени.

      – Всё в порядке, меня зовут Джалила. И я рада была помочь, Сафар, ― ответила девушка, пожимая протянутую руку.

      – Извините, мне нужно вернуться к матери и сестре, ― сказал фаррахиец, как бы вспомнив какой-то очевидный факт, и добавил спустя мгновение: ― Ещё увидимся!

      Когда Сафар отошёл, Егор внимательно посмотрел на девушку. Он всё больше привыкал к Джалиле и сейчас не хотел расставаться с ней. Но Астафьев был не из тех, кто злоупотреблял чужой добротой.

      – Я тоже