Его дерзкий трофей. Мария Летова

бочину, иду к холодосу и достаю сок. Беру со стойки стакан, потом решаю обойтись без него, и глотаю прямо из упаковки.

      Кажется, у меня на ближайшие три дня новая головная боль.

      Откуда эта девица берётся каждый раз?

      В ней слишком много посылов в мою сторону, чтобы на них можно было просто забить. Каждый раз.

      Волнение, возбуждение, румянцы.

      Потакать малявке не стоит. Просто сегодня было без вариантов.

      На блядских вечеринках у Марго рязанскому Цыплёнку делать НЕЧЕГО. Ещё глотнёт дерьма какого-нибудь не дай Бог. Я б ей вообще запретил одной по городу передвигаться в этих говношортах.

      Она непуганая совсем, и это плохо. Но такая, блин, деловая.

      Кстати, её не было на последней игре. Это плохо, ей же нравится. Для таких зрителей мы и играем. Не многие на игре смотрят игру. Рыжая, например, никогда не смотрит.

      Возвращаю коробку на место и иду в коридор.

      Обуваю кроссы на босу ногу, прихватив с тумбочки ключи от квартиры.

      Захожу в лифт, тыкнув девятый этаж. Засунув руки в карманы шорт, терпеливо жду. Не думаю, что эта скапка меня ослушается. А если ослушается, придётся на неё наехать.

      На двери Пашиной квартиры меня ожидает, приклеенный РОЗОВЫМИ, бл*ть, жвачками лист А4!

      Нет, там нем фак нарисованный. Там написано «Ушла на баскетбольную площадку во двор».

      Шрифт печатный, очень крупный. Прям на тот случай, если я вдруг олигофрен.

      Срываю бумагу и сминаю в руке по дороге к лифту.

      Это непослушание.

      Чё ты лыбишься, придурок?!

      Выйдя на улицу, сворачиваю налево.

      Очень тёплая ночь.

      В моём ЖК всегда тихо по ночам.

      Прислушиваюсь к звукам ударяющегося об асфальт мяча. Переходя на лёгкую трусцу, огибаю стоянку. Через сетку ограждения вижу одинокий силуэт под фонарём. Захожу внутрь и кладу руки на пояс.

      Она стоит на трёхочковой линии, прицеливаясь к кольцу.

      В тех же шортах, кедах, обтягивающей майке и распущенных волосах.

      Высокая и тоненькая, как статуэтка.

      Там особо смотреть не на что, поверьте. У неё все рёбра на глаз можно пересчитать, но тазовые косточки забавно выпирают и пупок у неё идеальный кружок. Очень милый. Сиськи у неё тоже милые идеальные кружки. Пупок, сиськи и задница – единственные округлости во всём её образе. У неё даже разрез глаз слегка раскосый.

      Прислонившись плечом к ограде, наблюдаю за тем, как Рязаночка приседает и делает бросок. Движения плавные, а тело гибкое. Не думаю, что баскетбол это её спорт, не смотря на рост. Он для неё грубоват.

      Мяч ударяется о щит на двадцать градусов левее, чем нужно, и возвращается к ней, отскочив от площадки.

      Запихав записку в карман, медленно иду, наблюдая за приготовлениями ко второй неудачной попытке.

      – Это мяч с автографом Леброна, – замечаю между делом.

      Я его Паше привёз из Америки на день рождения.

      Узкие плечи напрягаются, руки замирают.

      Ага, я пришёл.

      – Эмм…да?.. – обернувшись через плечо, восклицает сама невинность. – Не