Его дерзкий трофей. Мария Летова

первую попавшуюся одежду. Чёрные хлопковые шорты и серую футболку.

      Слышу, как хлопнула дверь, и хватаю телефон.

      Паша: «Поднимись ко мне».

      Не пойти ли ему в задницу?

      Мама: «Завтра жду на обед.».

      Придётся ехать.

      Рыжая: «Жду тебя в машине».

      Придётся мою оставить здесь. Дерьмо-вариант, но, так и быть. Как исключительный джентльмен пойду ей на встречу.

      Швыряю телефон в сумку и натягиваю шорты. Сажусь на скамейку, чтобы обуться.

      Дёргаю так, что чуть шнурок не порвал.

      Предупреждающе смотрю на Дэна – нашего капитана. Никаких бесед по душам. Я вообще не люблю откровений с посторонними. Я сам себе режиссёр.

      Спустя пять минут покидаю раздевалку, закинув сумку на плечо.

      В башке куча мыслей. Все они о том, хочу ли остаться в ЦСКА на следующий сезон? Остаться без команды в тридцать лет. История помнит тарих придурков как я. Все они закончили в турецом Бешикмаше.

      Направляюсь к задней технической парковке, минуя главных холл, где в это время обычно хренова туча народу. По дороге встречаю нашего физиотерапевта Марата, который интересуется моим плечом. Обещаю ему заглянуть завтра перед тренировкой.

      На выходе из комплекса у вертушки даю знак охране пропустить меня…

      Меня тормозит звонкий оклик:

      – Эмм…классная игра!..

      Откуда этот звук?

      Оборачиваюсь.

      Глава 8. Егор

      По пустому тусклому коридору ко мне спешит тонкая фигурка в развивающемся цветастом сарафане. Льняные волосы гладкой серебристой волной стелятся по оголённому плечу. На голове бейсболка ЦСКА козырьком назад, на ногах босоножки на платформе с розовым бантами вокруг лодыжек.

      Я, млин, просто не могу.

      Тянет улыбнуться.

      Я даже не сразу вдуплился кто это вообще. Была бы она голая. Она такая белокожая и худущая, что я сразу бы узнал. Не припомню, чтобы вообще видел такую одновременно тощую и симпатичную попку с ямочками у основания.

      Порядок в волосах и эта красная помада делают её старше. На год примерно.

      Диана, кажется?

      – Спасибо, Зефирка, – бросаю, останавливаясь у турникета и дожидаясь, пока загорится зелёная стрелка.

      Я не расположен для бесед с восторженными розовыми младенцами. До завтрашнего утра я вообще для всех кроме Светы умер. Погреюсь в её тёплом теле и буду опять смотреть повторы игр Химок, нашего главного конкурента. У них новый форвард из НБА, нужно его хорошенько изучить. Мы с ними встретимся в финале, это уже традиция.

      Мысль о финале снова подталкивает меня к мыслям о следующем сезоне.

      С шумом выпускаю из лёгких воздух, глядя перед собой.

      Я не хочу откладывать этот вопрос. Если откладывать какой-то вопрос, он нагонит тебя быстрее, чем ты думаешь.

      Перевожу глаза на коридор.

      Девчонка упрямо припускает за мной, размахивая розовой пластиковой игрушкой. Боюсь, как бы её ноги не переломались по дороге, потому что эта обувь на них выглядит так, будто к лодыжкам розовыми лентами привязали кирпичи.

      – Второй