Виновата Ева. Сабина Джафар

якамоз на неё очень сильно подействовали. Она уже готова была положительно кивнуть, но что-то её останавливало. Что-то внутри кричало ей: «Сделай что-то непривычное, ты же не умрешь всё-таки», другая её часть пересчитывала все негативные стороны.

      – Взамен твоему желанию, у меня своё.– безбашенная сторона оказалась сильнее.

      – Согласен.– он улыбнулся краем рта, а глаза уже ликовали от триумфа.

      – До конца этих полутора часов никто из нас не узнает, как нас обоих по-настоящему зовут, кем мы работаем и так далее.

      – А вопрос: с чем ты любишь спагетти, можно задать?

      Они оба засмеялись тем ребяческим смехом 90-ых годов, когда ещё не впихивали в руки детей смартфоны, чтобы те не мешались под ногами.

      – Хорошо, теперь без шуток. Что они означают, твои тату на пальцах? – она посмотрела на его пальцы и на тату на его руке.

      – Какое из них тебя интересует? – он непроизвольно прикусил нижнюю губу и прищурил глаза.

      – Можно взгляну?

      – Давай.

      Набережную освещала лишь луна, да и людей кроме них было несколько. Она приблизилась к нему, чтобы поближе взглянуть на эти записи, и дрожащими руками взяла его ладонь. Пока она читала записи на его пальцах, он открывал для себя всё больше нового в незнакомой девушке. Её родинка над правой бровью, длинные ресницы, белое, как смерть лицо и трясущиеся руки.

      Она, быстро опустив его руку, отошла на место, где сидела раньше. Сжала свои руки, чтобы остановить дрожь. Нет, у неё не было какого-либо расстройства или болезни. Её руки тряслись, когда она боялась или волновалась. Она не боялась.

      – Alles, woran ich mich erinnere über liebe- всё, что помню о любви.

      – Когда играешь в русскую рулетку, зная, что барабан револьвера заряжен патронами и нет пустых камор или же, будто вкладываешь инвестиции в швейцарский банк, зная, что завтра умрёшь. Теперь моя очередь. Курт или Боб? – он проворно сменил тему, как будто о Марли и шла речь.

      – Курт. Леннон или Джексон?

      – Леннон. Экзюпери или Верн?

      – Экзюпери. Правда или действие? – его вопрос был настолько резким и непредсказуемым, как и начавшийся ливень. Никто из них не двигался и не пытался как-либо укрыться от ливня. Её серое платье прилипло к телу, а золотые слова Кобейна на его свитере стали влажными. Она будто бы была в цейтноте, и время, выделенное на раздумывание ответа, иссякала с бешеной скоростью, она ответила, поражаясь сегодня своим действиям:

      – Действие.

      Она любила рисковать, но никогда с подобной ситуацией не приходилось сталкиваться.

      – Не уходи домой.-из-за сильного звука ливня, ему приходилось кричать.

      Погода изменилась на глазах, резкий ветер, ливень, и уже началась гроза. Куда-то упала молния, дождь не прекращался и, было явно, что не прекратится в ближайшие полчаса. Была именно такая погода, когда в детстве свет сразу после начала грозы вырубали и, людям приходилось сидеть за одной зажжённой свечкой и ждать включения света, чтобы снова разбежаться по своим углам. Когда рассказывали самые страшные истории и наблюдали