Верпентальён. Паша Сид

себе в лоб… Тихонько приложила его, и повела вниз. К переносице, по носу, и наконец, в открытый до этого рот. Какой странный ритуал – подумал Силучи. Он беспокойно перевёл взгляд на смотрителя, и как раз словил момент, как мужик бьёт себя по лбу звездой бадьяна, и крепко прижимая её к лицу, ведёт к открытому рту.

      Силучи одолели очень странные мысли. Он хмурился, и начал вспоминать что некоторые дети тоже так делали. Словно бы до этого момента, этот странный ритуал избегался его сознанием. Но что это за дела?..

      – Куда я сейчас показываю?.. – внезапно спросила Сая, выставив руку в сторону.

      – э. Право? – быстро ответил смотритель. И это было странно. Потому что Сая показывала в другую сторону.

      – … а сейчас? – женщина отшагнула от тележки, и приблизилась к безумцу.

      – Лево. – твёрдо ответил он, и не ошибся. Потому что Сая не меняла указываемую сторону.

      – Всё понятно. – пробурчала женщина, и начала: – Вам срочно нужно к врачевателю. Вы отравились шаридной грушей.

      – К враче… вателю?.. – разодолжено произнёс мужик.

      – Мгм, – кивнула Сая, – попросите у него разведённый настой вверхкорня, и перед сном по парочке капель в каждый глаз…

      – А чо… – перебил её мужик, – само не пройдет?..

      Лицо его вытянулось как у Дисона в те моменты, когда Белек вот-вот собирается его отругать.

      Сая дала отрицательный ответ.

      Когда они уходили, Силучи спросил у неё, откуда она всё это знает?.. Как оказалось, это очень распространённая проблема. Её отец часто ругался на "бездарей", которые не могут правильно приготовить шаридную грушу, и калечат из за этого своих близких. А иногда, осмеливаются даже продавать.

      Это он научил её, как можно избавиться от осложнений неправильной шаридной груши. Более того, оказалось, что Хмурый Талик много лет страдал от последствий этого отравления, и видел мир буквально вверх ногами, с подменой сторон.

      Сая не удержалась, и рассмеялась, рассказывая Силучи о том, что Талик даже успел привыкнуть к такому положению вещей. Так что, когда она сделала ему лекарство, и всё полностью исправилось, ему пришлось заново ко всему привыкать.

      – А как же дети?.. – спросил Силучи, – выходит, они тоже отравились?..

      – Нет, – мотнув головой ответила Сая, – быстрее всего, они просто за ним повторяют. Иначе всё стало бы понятно ещё до того, как они начали кушать. Дети не умеют себя спокойно вести, когда что-то не так.

      Когда они отошли от приюта достаточно далеко, на дороге стали появляться редкие прохожие. В Артирии тоже были бедные районы. И осматривая людей, сидящих у своих домов и шагающих на встречу, Силучи пришел к выводу что люди там, и люди тут, не слишком отличаются. Похожее тряпье, словно сделанное одним единственным, великим и неповторимым мастером одеяний бедняг. Такие же дома. Словно бы сделанные с расчётом на то, что тут будут жить обездоленные. Однако нечто всех вокруг отличало от бедняков Артирия…

      Силучи понадобилось какое-то время что бы это увидеть.

      Эти