Лагерный пахан. Владимир Колычев

который он снимал до ареста. И не хотелось бы доверять их матери. Пропьет ведь, и вся недолга… Но он же не Кощей, чтобы чахнуть над своими богатствами. Деньги должны приносить пользу. Деньги должны обращаться в грев, без которого на киче совсем тоска…

      – Ты половину себе возьми. Что хочешь с ними, то и делай. Хоть пропей…

      – Да не буду я пить, – отчаянно мотнула она головой. – Я дождаться тебя хочу, сынок… А о каких деньгах ты говоришь?

      – Да так, сотню под половицей заныкал…

      Трофим все-таки решился. И шепнул на ухо матери адресок и место, откуда она может забрать кровью заработанные деньги…

      – В общем, половину себе, а половину мне на грев… Там много, надолго хватит…

      Мама собралась уходить. Слезно посмотрела на его распухшее, в ссадинах лицо, на исцарапанное тело.

      – Ты бы поберег себя. Нельзя так…

      Он и сам знал, что нельзя так часто попадать под раздачу. Рано или поздно печень порвется либо селезенка лопнет… Но что делать, если какой-то урод прет буром. Надо будет, хоть сейчас на Севчика выйдет, второе ухо ему отгрызет…

      – Ну, я пошла… Постой-ка, сказать что-то хотела, да из головы вылетело… Да, Кристина тебе привет передавала…

      – Кристина? – слегка опешил он. – Привет? Мне?

      – Сказала, что не злится на тебя. Мало ли что в жизни, говорит, бывает.

      – И ты ей привет передавай!

      Он чувствовал себя неловко. Надо ж было так нажраться, чтобы к ней в комнату с топором вломиться. Вроде ж и Викентия убивать не собирался, и ее насиловать не думал… А может, и было в мыслях что… А если б изнасиловал? Ведь хотел же с ней побыть, спасу нет, как хотел… Да, мог бы и снасильничать… Оттого и выли волки на душе.

      – Да какое уж там, – махнула рукой мама. – Съехала она, вместе с мужем.

      – Как съехала? Куда?

      – Не сказали… Быстро так собрались, комнату закрыли и уехали. Вещей немного взяли.

      – Так, может, в отпуск, на море, лето же?

      – Может, и в отпуск. Но мне кажется, что навсегда… Взгляд у нее такой был, что навсегда…

      Трофим задумался. Кристина как была, так и осталась для него загадкой. Неизвестно, откуда взялась, непонятно, откуда в ней столько не женской дерзости, куда она и зачем уехала… Как та комета пронеслась мимо него, огненным своим хвостом сбила его с орбиты – и свалился он прямиком в лапы к ментам. Ведь из-за нее же нажрался, из-за нее сорвало крышу… Но Трофим ее ни в чем не винил, и появись она здесь сейчас, он бы слова худого ей не сказал. Еще бы извинился за свое варварство…

      Но Кристина не появилась. Зато назавтра, как и было обещано, прибыл этап…

      Трофима вывели из камеры, дежурный старшина вручил под расписку шнурки, часы и двадцать пять рублей из тех денег, которые были отобраны у него при аресте. А там было не меньше сотни… Но Трофим промолчал. Все равно деньги отберут в СИЗО, и, скорее всего, безвозвратно.

      Все бы ничего, но старшина алчно глянул на хабар:

      – Что там?

      – Да все в порядке, начальник.

      Он спокойно предъявил содержимое, упаковал все обратно. Но,