А жизнь так коротка!. Владимир Колычев

его, на машине своей их вывез. Какой-то заброшенный монастырь. Места красивые, спору нет. Только к чему все это? Леон так и не понял. А Олеся думала, что он поймет. Но до него не доходило. «Место здесь святое. Как наша любовь...» Бред сивой кобылы. Глупее фразы Леон никогда не слышал. Монастырь и любовь... А может, что-то есть в этом общее? Святая обитель заброшена, и любовь их тоже в полном упадке. Сказать ей об этом не решился. И правильно сделал: такой бы хай Олеся подняла.

      После каждой тренировки она к себе домой его тащит, в постель тянет. Он соглашается, из жалости. Кретин. Надо обрубать концы. Помучается девчонка, поплачет, а потом забудет. Молодая она еще, чтобы зацикливаться на несчастной любви. Семнадцать ей всего. Восемнадцать через три месяца стукнет...

      – Олеся, – сказал Леон, затягивая паузу.

      – Что? – не выдержала она.

      – Нам надо расстаться...

      – Расстаться? – У нее отвисла челюсть. – Но почему?

      – Потому что я люблю другую...

      – Так я и знала! Так я и знала!.. Это она, эта сучка Наташа, малолетка чертова...

      – Да, ты угадала... Извини, так уж вышло...

      – Я тебя ей не отдам! – Ее глаза затуманились, в них мелькнул огонек безумия.

      – Я не вещь...

      – Но я тебя люблю и жить без тебя не могу...

      Ну вот, сопли полезли...

      – Поверь, мне очень жаль, что все так получилось...

      Леон встал, тяжело вздохнул и направился к выходу из комнаты. Только ничего у него не вышло. Олеся подскочила к нему, схватила за руку. Отцепиться от нее можно было только силой. Но не выламывать же ей руки...

      – Если ты уйдешь, я убью себя...

      Эта угроза не беспочвенная. А вдруг и на самом деле наложит на себя руки?

      – Останься. Прошу тебя... Хотя бы на одну только ночь...

      Ладно, на эту ночь он с ней останется. Но это в последний раз.

      В постели Олеся буйствовала. Она делала все, чтобы Леон был доволен. Как будто секс – это главное в жизни.

      Закончилось все в третьем часу ночи. С чувством исполненного долга Леон повернулся на бок и закрыл глаза. Олеся направилась в ванную. Засыпая, он слышал, как она тихо разговаривает с кем-то по телефону. О чем именно, он не разобрал...

      Утром его разбудила Олеся. Она склонилась над ним и ласкала его мужское достоинство. Было так хорошо, что Леон застонал от блаженства. А потом Олеся легла на спину, он забрался на нее и ввел в нее свой инструмент. Она закричала. Как будто ее насилуют. Какой-то новый прикол...

      И в это время дверь в ее комнату распахнулась. На пороге стояли ее родители. Они были возмущены, их глаза готовы были выскочить из орбит.

      – Что это такое? – прогрохотал отец.

      Леон как ошпаренный отскочил от Олеси, схватил простыню, закрыл ею свои чресла. Никогда еще ему не было так стыдно, как сейчас.

      – Папа, он изнасиловал меня, – заплакала Олеся, даже не пытаясь скрыть свою наготу.

      А вот это удар ниже пояса. Леон похолодел.

      – Да я его!

      Олесин отец шагнул к нему. Здоровый мужик, в руках сила немалая.

      – Папа, не надо... Я на него в милицию пожалуюсь...

      В милицию?! Леон с еще большим