Мне рассказала лилия долин…. Татьяна Ренсинк

тоже. Встретимся, значит, в Кронштадте! – кивнул Михаил, и к ним вошли Сашка, Дмитрий и Николай.

      Ребята! – обрадовался их появлению Михаил и вскочил.

      Дружеские объятия, счастливые глаза и впечатления от закончившейся, наконец-то, тяжелой учебы в корпусе не покидали еще долго. Друзья были рады друг другу и обещались еще не раз отправиться в плавания вместе. Сплоченность и братство душ еще больше крепли, когда к их воодушевленным беседам присоединился и друг Николая, которого тоже уже все знали.

      Костя! – обнял и Михаил его. – Рад, рад твоим успехам!

      Не даром я говорил, – грозил Константину пальцем Николай. – Торсон, ты еще всем покажешь, что ты истинный чугун!

      Да, эта кличка тебе точно подходит! – согласился Сашка. – Таким сильным духом даже я не обладаю, чтоб дать отпор…

      Никакого отпора, – перебил явившийся с насмешкой «задира».

      Мишка, шел бы восвояси, – предупредил Михаил. – Стыдно даже, что имена у нас одни и те же.

      Не бери в голову, – тихо проговорил Алексей.

      А ты докажи, – продолжал тот Мишка к Константину. – Покажи свою удаль!

      Это чем? – вздернул он бровью, на что ему загорланили показавшиеся из коридора товарищи Мишки, с которым тут же и перемигнулись…

      Через полчаса все собрались у берега Невы, где стояло несколько кораблей и видно было горный кадетский корпус.

      Я договорюсь, – сообщил Николай товарищам и умчался к одной из лодок, где стоял еще некоторое время и весело что-то обсуждал с находившимся там им на удачу капитаном.

      Получится? – задумался Сашка, наблюдая за ними.

      У Николя не может не получиться. С его-то шармом да умом! – выдал гордый рядом Мишка и подмигнул Михаилу, который пронизывающе взирал в ответ…

      Симпатии к такому человеку у Михаила не зародилось, как бы в какой-то момент учебы ни были спокойны отношения. А после того, как узнал, что платок Вари он же и выкрал, чтобы в очередной раз поддеть непонятно для чего, и вовсе стал испытывать глубокую неприязнь. И сейчас, когда он вновь наблюдал за ним, то видел явно: «он пытается быть на высоте, будто лучше всех, и все остальные – практически ничто…»

      Мысли Михаила прервались от возвращения довольного Николая, который сообщил, что все могут взойти на борт корабля.

      Ну, давай же! – закричали товарищи «задиры». – Доказывай! Давай, чугун!

      Спокойно, – только и хихикнул Николай и подмигнул в поддержку Константину. – Они поди так и не выучили, что такое клотик!

      Естественно! – засмеялся Михаил. – Куда ихним умам! Мы их потом всех развесим там, как фонари для сигналов!

      Друзья дружно засмеялись, и Константин был счастлив показать и выполнить то, к чему стремился…

      При поступлении в корпус он был тихим, и жизнь его тут складывалась по-началу тоже не так легко. В корпусе он был казенным. Каждый, кто хотел, бил да издевался над ним, а начальство наказывало за каждый маленький проступок. Он все же хорошо учился и ложился под розги даже чтобы кого-то спасти.