Мирра Лот-Бородина. Историк, литератор, философ, богослов. Тереза Оболевич

      Предисловие

      В истории русской философской и богословской мысли, казалось бы, изученной в самых разнообразных ракурсах, по-прежнему остается немало лиц, несправедливо обойденных вниманием исследователей. Одно из них – Мирра Ивановна Лот-Бородина (1882–1957): ее работы нередко относят к разряду «вспомогательной» или «мало известной» литературы, а то и вовсе умалчивают о ней в научных публикациях[1]. Создается впечатление, что философы рассматривают ее главным образом как богослова, богословы – как историка (таков ее статус прежде всего во французской специальной литературе), историки – как литературоведа и т. п. Конечно, в этих парадоксальных характеристиках есть доля горькой иронии, и они не в полном объеме соответствуют истинному положению вещей, но тем не менее творчество Лот-Бородиной на первый взгляд действительно представляется чем-то маргинальным – не только и не столько в смысле «второстепенного», сколько именно в качестве «дополнительных» заметок «на полях» интеллектуальной истории более знаменитых мыслителей, как, например, о. Георгий Флоровский, Николай Бердяев или Семен Франк, с которыми она активно общалась и вела переписку.

      Цель данного исследования – воссоздать по возможности целостную картину творческого наследия М. И. Лот-Бородиной и определить значение того места, которое оно по праву занимает в русской культуре. До сих пор нет ни одной книги, посвященной этой выдающейся женщине-мыслителю, впрочем, как и многим другим представительницам русской философско-богословской традиции (не только православной, но и католической) ХХ в. – достаточно вспомнить Юлию Данзас (1879–1942), Наталью Даддингтон (1886–1972), монахиню Иоанну (Юлию Рейтлингер, 18981988) или Елену Казимирчак-Полонскую (1902–1992). Между тем все вышеперечисленные личности не только являются «отражением» или, наоборот, «зеркалом», отражающим интеллектуальные поиски своих великих современников, запечатленные в письмах, беседах, встречах, советах или просьбах о наставлении, но все они имеют и самостоятельное значение, играют свою роль в философии и богословии русской эмигрантской среды. Об этом, в частности, говорилось во время рабочей встречи при подготовке академического «Оксфордского учебника русской религиозной мысли» («The Oxford Handbook of Russian Religious Thought»), состоявшейся в июле 2017 г. в Глазго. Уже здесь, опережая события, стоит отметить, что именно Лот-Бородина была одной из первых, кто обратился к столь популярной сейчас и в России, и на Западе теме обожения в патристической традиции. Ее во многих отношениях новаторские работы способствовали развитию неопатристического синтеза главным образом в изучении мысли византийского гуманиста, праведного Николая Кавасилы (1322–1391/1398). Можно предположить, что одной из причин, по которой богословское и литературное наследие Лот-Бородиной оказалось несправедливо забытым и мало востребованным, был такой немаловажный факт: в русской эмигрантской среде она чувствовала себя «аутсайдером». В то же время ее глубокие исследования

1

В качестве примера можно привести тот факт, что о М. И. Лот-Бородиной нет статьи даже в таких солидных изданиях, как многотомная «Православная энциклопедия» или энциклопедия «Русская философия» (ред. М. А. Маслин. М.: Мир философии, 2019). Второй пример – в русском обзоре книги Н. Рассела «Учение об обожении в греческой патристической традиции», опубликованном 5 февраля 2009 г., упоминается фамилия «М. Лот-Бородин» как мужская (что объясняется калькой с Lot-Borodine): «Лот-Бородин был первым…», «делал Лот-Бородин». См.: Рассел Н. Учение об обожении в греческой патристической традиции // Оксфордская серия исследований раннего христианства под ред. Джиллиан Кларк и Эндрю Лаута (Russell N. The Doctrine of Deification in the Greek Patristic Tradition. NY, Oxford University Press, 2004. 418 p. ISBN 978-0-19-926521-3). URL: http://www.bogoslov.ru/text/381278. html. В литературе можно встретить другие неточности, как, например, имя и отчество Лот-Бородиной как «Мария/Марина Ивановна» или «Мирра Иосифовна» вместо «Мирра Ивановна».