Объятые иллюзиями. Ольга Сергеевна Распутняя

сплетничали, шутили, делились секретами по ночам. Но ведь иначе и не могла быть, когда двое девчонок живут в одной комнате. И все-таки меня все время не оставляло неприятное ощущение, что она одновременно и рада, что благодаря мне у нее появилось много знакомых и она не скучает одна в четырех стенах, и испытывает ко мне скрытую неприязнь и зависть за то, что мне удается так легко сходиться со всеми. Она же познакомилась с большинством лишь благодаря тому, что крепко держалась меня, и сама это прекрасно понимала. Думаю, ей хотелось бы это изменить, но ее скромность и замкнутость не позволяли ей непринужденно держаться в компании, насчитывающей больше двух человек, и она то и дело ляпала что-то невпопад и мучительно краснела. Довольно часто мои новые знакомые приглашали меня куда-то и, лишь после замечая присутствие Лесли, из вежливости звали и ее тоже. Я видела, как после этого омрачалось ее лицо, и она еще несколько часов ходила молчаливая и опечаленная. Но, как я и сказала, у нее не было выбора – если она не хотела остаться одна, ей приходилось проглатывать свою неприязнь ко мне.

      Я подмечала эти изменения в поведении Лесли, ведь мне, благодаря собственной чувствительности, часто удавалось неосознанно уловить истинное отношение людей, скрытое за потоком пустых слов и мнимых улыбок. Впрочем, я предпочитала отмахиваться от этих ощущений. Если же говорить откровенно, мне все это даже немного льстило. Неудовлетворенное в моей старой жизни тщеславие давало о себе знать, и сейчас я полностью наслаждалась пребыванием в центре внимания.

      Пару раз, особенно в те моменты, когда она перебарщивала с алкоголем, Лесли «прорывало», и тогда она начинала неудержимым потоком вываливать на меня свои горести: неумение вести себя в компании, скрытые детские комплексы, невнимание отца и сожаление, что ей тяжело сходится с людьми… Я же снисходительно утешала ее, как могла, пытаясь убедить в том, что она обязательно сможет преодолеть свою скованность. «Ведь и мне в свое время не доставало уверенности в себе, – частенько говорила я. – Нужно только дать себе возможность раскрыться».

      Признаюсь, временами я вела себя, как законченная стерва. Наверное, я заслужила все то, что со мной случилось. В свое оправдание хочу сказать, что временами я действительно искренне проникалась переживаниями Лесли и старалась помочь ей и поддержать ее. Но, честно говоря, она почти не занимала моих мыслей. Мне и без того хватало забот.

      Тот светловолосый парень с вечеринки, Алекс, начал оказывать мне настойчивые знаки внимания, и мы довольно много времени проводили вместе. Не могу сказать, чтоб он слишком уж мне нравился. Конечно, он был очень симпатичный, милый и все такое… Но его местами странноватые шутки и слишком сильная навязчивость уже начинали действовать мне на нервы. Алекс держался особняком от остальных, а в больших компаниях тушевался и еще больше невпопад шутил от волнения. Наверно, поэтому ему и нравилась проводить время только со мной. Правда, в этом случае терпеть его приходилось мне одной… И все