Открытый финал не подходит. Анна Неделина

в дым и исчезал. Его часто можно было обнаружить на чердаке, на лежанке у круглого окна. Или на подоконнике на кухне. Кот смотрел в окно – к нему прилетал из леса приятель-дятел. Ну, а чему удивляться? Если в зарисовке живет кот, почему бы там не оказаться и дятлу? Хотя понятия не имею, из какого произведения он взялся.

      В общем, не то чтобы я попадала сюда в плохом настроении. Обычно хижина появлялась, когда у меня начинался творческий кризис. Хотя одно с другим связано, конечно.

      Ну и вот. Видимо, неписец подкрался незаметно. Предновогодний, так сказать. Вечно у меня под новый год сюжеты получались какие-то скомканные, натянуто-веселые. Ну, вот, а в хижине мне работалось легко и сколько бы времени я там ни провела – просыпалась всегда в семь утра в своей постели по звонку будильника. И потом легко записывала все то, до чего додумалась.

      Мой путь всегда начинался за дюжину шагов от крыльца, у покосившейся ограды из простых, грубо отесанных досок, которые были приколочены к редким вбитым в землю бревнышкам. На одно из таких бревнышек, у самой скрипучей калитки, был насажен щербатый глиняный горшок. Мне все это напоминало кадр из какой-то компьютерной игры.

      Калитка обычно бывала открыта, но сегодня случилось иначе. На горшке сидел нахохлившийся, почти круглый филин. Этого джентльмена я прежде не видела. Я удивленно посматривала на птицу, птица настороженно следила за мной и, когда я попыталась открыть калитку, вдруг расправила неожиданно длинные крылья и натурально зашипела.

      – Эй! – возмутилась я. – Вот только не надо переигрывать!

      Филин щелкнул клювом, обиженно сложился обратно в свою колобковую версию и отвернулся от меня с видом уязвленного достоинства.

      – Ну, извините, – пробормотала я.

      От калитки к крыльцу вела протоптанная неведомо кем тропинка. Я прошлась по ней, оглядываясь на филина. Тот вывернул голову и следил за мной одним приоткрытым глазом. Надо же, какие мы неприветливые. Может, ему молока вынести? Пьют филины молоко?

      На крыльце, за корзиной для дров, обнаружился дымокот. Глаза его сверкнули красным. Кот бросился мне наперерез и зашипел, выгнув спину.

      – Так, я не поняла, – проговорила я возмущенно. – Что за бунт на корабле?

      Кот чинно уселся перед дверью на задницу и принялся вылизывать переднюю лапу. Мол, я тебя не знаю и с места не сойду.

      – Это что, какой-то знак свыше, что отныне меня считают графоманкой и мне внутрь нельзя? – поинтересовалась я.

      Кот в ответ на мою иронию громко чихнул и принялся за вторую лапу.

      – Отличный прием, ничего не скажешь.

      Да, мать, дожилась: собственные персонажи против тебя бунтуют. Ну, ладно, может, кот с самого начала обижен. А филин? Его я вообще не помню ни в одном из своих произведений. Поналетели тут, понимаешь!

      – Лучше бы ты и дальше с дятлом общался, – заключила я. – А то некоторые птицы на тебя плохо влияют.

      Хотя уверенности в том, что филин – новый приятель дымокота, у меня не было. Может,