Пока летит апельсин. Матвей Мазуренко

своей нормальности.

      На маяке хоть и никого не было, однако порядок все равно приходилось наводить постоянно, и потому Билл воспринимал его как живое существо. С порядком как-то было связано понятие энтропии, его Билл проходил тогда же, когда и звездную инфляцию. Энтропия – это мера беспорядка в системе, так запомнил Билл, – у него была хорошая память. Вникать тогда в это он не стал, так как было непонятно и слишком непрактично. На тот момент ему куда интереснее было устройство виртуального кошелька. Как раз такого, какой у него был сейчас, на который ежемесячно поступало жалование.

      Со временем Билл даже привык, что, кроме него, на маяке есть еще что-то живое, и он мысленно общался с ним, особенно во время уборки. Если перед началом уборки порядок огрызался, ерепенился и отказывался даже подчиняться, то после уборки порядок успокаивался, становился тихим и покладистым и начинал умиротворенно урчать переборками.

      После обеда, который ему готовил кухонный автомат, исходя из необходимых калорий, потраченных Биллом на восстановление порядка, он отдыхал. Перед тем как улечься на диван, он удостоверялся в поступлении ежедневного жалования, заключающегося в появлении новых цифр на табло кошелька, а затем в стотысячный раз представлял себе, какой он купит маяк после выхода в отставку на скопленные деньги. Как им говорили на экономике, денег можно было скопить еще больше, разместив счет в банке, который находился в самом центре Вселенной, а потому в нем звездная инфляция минимальна. Однако Билл этого не понимал, а верил только в наличные.

      После обеденного отдыха он занимался починкой обнаруженных во время регламентных работ неполадок, а затем принимался за второе интересное дело (первым была проверка суммы в кошельке). Билл покидал станцию, выходил в космос и проверял гравитационные сети. Раскинутые вокруг маяка, насколько это было возможно, они улавливали все то, что жители Вселенной произвели, а затем потеряли – случайно или в результате катастроф. Или просто выбрасывали за ненадобностью.

      Маяк не давал потеряться звездолетам, а гравитационные сети не давали улететь в пустоту звездному мусору, притягивая его в свои ячейки. Билл все это аккуратно извлекал из сетей, перегружал в свой ялик, и вез назад на станцию. Там он в своей мастерской все скрупулезно перебирал, так же как в детстве, в училище. Прежде всего, извлекал палладий из того, в чем он содержался, и раз в год сбывал его скупщикам, которые по слухам, хорошо перепродавали его аффалинам. Кошелек его после такой сделки существенно пополнялся. Ненужные предметы он отправлял в ядерную топку маяка, поддерживая тем самым запасы энергии, а остальные ремонтировал, приводил в товарный вид и продавал. Поскольку вещи эти были утеряны давным-давно, то покупателями его стали старьевщики со всей Вселенной. Им он тоже старался отсылать вещи почтой, но некоторые перед покупкой хотели осмотреть товар лично. Этих Билл не очень любил, но делать было нечего, и поэтому перед их приездом он нацеплял маску вежливости.