Яркий миг. Николай Покуш

у тебя таких песен?

      – Хороших мало, может, десять или двенадцать наберется. А таких, что подходят для деревенского кабака – хоть отбавляй.

      – И как же ты оказалась здесь? Спела в местном баре не подходящую песню?

      – Ха—ха. Очень смешно, – Тесса забавно сморщила свое личико. – Вы полны сарказма и желчи, мистер.

      – Прости, – искренне извинился я. – Просто день сегодня не задался.

      – Понимаю. У меня тоже.

      Некоторое время мы молчали. Она отошла от решетки и скрылась из моей видимости где-то в глубине своей клетки.

      Тяжелые наручники мешали мне устроиться удобно в своем углу, если вообще возможно было испытать хоть какое-то удобство, сидя в подвальном помещении на холодном и грязном каменном полу, в условиях весьма ограниченной свободы передвижения и с четким осознанием того, что последующие годы мне придется провести в очень похожих условиях. Невольно мне приходилось размышлять о том, какой приговор вынесет судья в Мистрейде. Воровство в крупном размере по заранее разработанному плану. Усугубляло ситуацию то, что я не имел фамилии, не принадлежал никакому клану, а значит, являлся представителем низшего сословия, разнорабочим, да еще и иммигрантом с севера. И никаких смягчающих обстоятельств в моей истории не было. Не хотелось признавать, но мне светил, минимум, десяток лет в Старшем Брате – огромной тюрьме, расположенной на острове у западных берегов матерка. Я, как и любой житель Конгломерата, многое слышал об этом месте. Остров, разделенный на несколько секторов, в каждом из которых содержатся заключенные с определенной строгостью режима. Но независимо от сектора, Старший Брат – это резиденция Кошмаров в нашем мире, куда заключенных выбрасывают не на перевоспитание, как это изначально планируется законом, а на волю других затворников, правящих в своем секторе. Охрана же играет там вполне формальную роль. Военные не позволяют сбежать с острова, но совершенно не интересуются жизнью и состоянием людей на нем самом. Перспектива не самая приятная. Не слишком улыбалось мне оказаться среди отбросов мира сего. С другой стороны, я не был уверен в том, что для меня есть какое-то иное место, и что сам я не отброс, которому суждено сгинуть в той помойке, именующейся тюрьмой.

      Из мыслей меня вырвали полисмены, которые спустились по лестнице, громко провозглашая:

      – Обед! Время жрать, ублюдки!

      Кричал тот, который не смог отыскать ключа от моих наручников, за ним все с той же улыбкой следовал дружок.

      – Время жрать! Шериф заботиться о вас, отребье!

      Они открыли камеру Тессы и поставили поднос с едой на пол.

      – Кушай, красавица, – улыбнулся полицейский. – Поверь мне, малышка, таких угощений ты не отведаешь и в лучших ресторанах Мистрейда.

      Тесса, к моему удивлению, промолчала. Я был уверен, что она ответить какой-нибудь колкостью этому дерзкому пареньку.

      – Генри, чего встал?! – закричал он на своего тугодума-напарника. – Тащи поднос этому здоровяку в углу.

      Они закрыли камеру Тессы и подошли