Королёва Марго. Наталия Каткова

залетела Светлана.

      – Я чуть с ума не сошла, пока не пришли из больницы. Как же так, девочка моя? Неужели так бывает, чтобы все и сразу на одного человека?

      – Маму похоронили?

      – Да, Маргоша, не знали где ты, схоронили без тебя. Поминки справили, не волнуйся. С работы маминой помогли деньгами, венок там, то да сё. Ты-то как?

      – Сейчас уже нормально. Сама в туалет ходила, велели не залёживаться.

      Светлана помялась, не зная, как спросить:

      – А ребёночек?

      – Всё в порядке с моим ребеночком.

      – Не передумала, значит?

      – Нет. Буду рожать. Мы с ней и так уже натерпелись, – глотая слёзы сказала Рита.

      Тополиный пух облетел, остались небольшие кучки. Их-то и поджигают мальчишки, радуясь, как бежит ручейком огонёк по траве. Дворник Аликбек или попросту Алик, гоняет пацанов своей метлой:

      «Ай, шайтан! Зачем поджигаль? Пожар хочешь сделять»?!

      Рита несла мешок с мусором, прижимая руку к еще болевшему боку.

      – Рита-джан! Зачем такие тяжести таскаль? – всполошился дворник.

      – Продукты все испортились, – Рита тяжело вздохнула.

      – Садись на лавку, я отнесу твой мусор. Как маму твою жалко! Золотой была человек! Пусть земля ей будет пухом.

      – Спасибо, Аликбек.

      Дворник ушел, а Рита осталась сидеть на лавке. Ласковое солнышко трепало отросшую челку. Бликовало в чистых волосах. Заставляло щуриться, заглядывая в грустные глаза похудевшей, изможденной операцией и невзгодами девушки. Домой Рите идти не хотелось. Там все напоминало о маме. Кружевная салфеточка на тумбочке, халат, старенький, но тщательно заштукованный. На вешалке в шифоньере несколько платьев, пуховик. Светлана советовала Рите раздать вещи, так, говорят, полагается. Но Рита пока была не в силах этим заниматься.