Именинница. Андерс Рослунд

исчезло. Ее дальнейшая жизнь – кому она понадобилась? И теперь вместо всего этого – пустота.

      Чистые страницы.

      Совсем как пробелы в его памяти.

      Эверт Гренс помнил проклятый запах и вес ее тела, но только не то, как ее звали.

      Он помнил, что думал о ней, когда сидел на кровати в ее новом убежище, а она спала. И выглядела как цветок со спутанными волосами.

      Но сейчас его память была как чистый лист, – совсем как ее тогда.

      «Кто еще пришел?»

      «Куда пришел?»

      «На твой день рождения».

      Он вел допрос осторожно. Постепенно, изо дня в день, углублялся в ее прошлое. Но ни выстрелов, ни убийц, ни нападения там так и не обнаружил. Она даже не понимала, что ее родных больше нет. Вытеснение – так это называют психологи. Игра вытеснила страшную душевную травму, и это помогло ребенку выжить.

      «У тебя был день рождения, так? Пять лет. И был замечательный торт. Кто пришел поздравить тебя?»

      «Мама, папа, Юлия и Элиот».

      «А еще?»

      «Больше никого».

      «А мне кажется, что кто-то еще все-таки был».

      «Нет».

      «Может, их было даже больше, двое или трое. И их никто не приглашал».

      «Никого больше».

      «Ну, а если…»

      «Кукла. В красной блестящей куртке и белых туфлях. Эверт, дай ее мне. Возьми себе другую, в синих сапогах. Потом мы сидели перед кукольным домиком. Давай теперь ты поселишься на втором этаже, а я на первом».

      Она захлопнула эту дверь навсегда. Начала отсчет с нуля. Перед тем как месяц спустя исчезнуть из его жизни, шепнула, что ей тридцать два дня и пять лет. Как будто одно было отделено от другого какой-то непроницаемой гранью.

      Гренс помнил и то, как они довели его до бешенства.

      Это было одно из немногих дел, когда он был вынужден бросить расследование, хотя наверняка знал, кто убийца.

      Свинья, которую он бросил в камеру предварительного заключения в Крунуберге на дозволенные законом семьдесят два часа, – как инспектор полиции, он мог не особенно утруждать себя доказательствами. И вот эта чертова преступная свинья открыто смеялась им в лицо на допросах или молчала, уставившись в пол, игнорируя их вопросы и комментарии, в то время как Гренс и его коллеги извивались, как ужи на раскаленной сковороде, – часики-то тикали. Гренс знал имя этого животного – от его подельников. Король Золтан, которого боялись все. Его отпустили, – не разжившись за трое суток ни свидетелями, ни вещественными доказательствами. Из участка Король Золтан прямиком направился в Арланду, откуда отбыл за границу ближайшим удобным для него рейсом, чтобы никогда больше не возвращаться.

      Маленькая безымянная девочка видела убийцу, в этом Гренс не сомневался. Свидетельница была в шоке – но ведь когда-нибудь потом могла и вспомнить. Криминалисты обнаружили ее мочу и волосы в одном из гардеробов, это подтвердил анализ ДНК. Там она затаилась. Описалась. Из-за приоткрытой дверцы гардероба девочка могла наблюдать как минимум два убийства.

      Эверт Гренс снова подошел