Ловушка для Микимауса. Оксана Ларина

и меня на ней увидят, особенно сейчас, когда вокруг ни души. Можно, конечно, пересечь ее левее и из тех окон меня не увидят, только там пустырь и снова дома и хоть кто-то в них меня точно рассмотрит и совсем не ясно как поступит.

      Я подползла к подвальному окну. Решетки не было только стекло. Камней достаточно крупных, дабы его разбить тоже не наблюдалось. Колошматить его той мелочью, что вокруг набросана, я буду слишком долго и слишком громко.

      Осмотрев себя и решив, что на данном этапе жизни, ноги являются более ценным имуществом, стянув с себя рубашку и максимально обмотав ею руку ударила по стеклу, даже не порезавшись. Только для моих габаритов этой дырки явно было недостаточно. Пришлось разбивать ее дальше. Конечно, я старалась действовать тихо, но стекло лопаться бесшумно, почему-то не хотело.

      Наконец дыра приобрела размеры, которые позволяли надеется, что смогу влезть, туда не разодрав себе все на свете. Не дожидаясь, пока вновь услышу шум мотора ногами вперед вскользнула в темный подвал.

      Так же как в нашей стране народ там хранил всякую рухлядь, которую не поднялась рука выкинуть. Когда глаза попривыкли к темноте, нашла коробку подходящих размеров и вытянула ее на улицу, чтобы перекрыть дырку в окне.

      К сожалению, оценить, насколько удачно она встала у меня не получилось, так как изнутри это было не понятно, а с наружи раздался сигнал похожий на затяжной громкий писк, оповещающий об окончании комендантского часа. Вступать же в контакт с аборигенами мне сейчас хотелось меньше всего.

      Порывшись в остальных коробках и не найдя ничего интересного, я раздвинула весь этот хлам и улеглась на пол в ожидании ночи. Мне казалось, что в темноте я буду привлекать меньше внимания.

      В итоге ночью я так и не вышла. Снаружи постоянно были шаги и разговоры. Я понимала, что меня уже ищут и мысли, что сделают если найдут и, если сюда случайно кто-то зайдет по своим делам, приводили к такой панике, что казалось трясет не только тело, но и весь дом. Иногда было ощущение, что больше я не могу, больше не выдержу. Только выбора у меня опять не было. Вернее, некоторый был, можно было выйти из своего укрытия и вот тогда действительно будет то, что я не выдержу, а не бабская истерика, которая была у меня сейчас.

      В подвале я прожила несколько дней. Мой желудок наконец впервые захотел есть, наверное, поняв, что умирать в ближайшее время я все-таки не собираюсь.

      Дождавшись ночью, когда мимо проедет машина, наконец решилась выйти из укрытия. Вокруг был все тот же мир. Не стала в этот раз приземлятся на четыре конечности, шла на ногах.

      Валяясь в истерике в подвале мое тело, видимо не очень реагировало на что бы то ни было, но сейчас мне было очень холодно. Я пыталась максимально обхватить себя руками и согреться, но не особо это помогало. Меня трясло теперь уже от холода.

      Перейдя эту злополучную дорогу, старалась двигаться вдоль домов, прислушиваясь к звукам, чтобы заранее спрятаться от военных. Другие люди по ночам здесь не гуляли, ну кроме меня, конечно. Я пыталась хотя бы приблизительно представить, как