Замок одиночества. Игорь Саврасов

пухлые губки…» – «Ах! Это после ваших поцелуев… И ещё хочу!..» Оленька легко умела «делать» глазки то пьяными от страсти, то дерзкими, то с вызовом, то с милым кокетством, изливая из них свет женского гипноза. Её, несомненно, ожидала бурная карьера большой актрисы.

      Сейчас она схватила свою шубку, которая была подложена на чемодан, встряхнула, придирчиво осмотрев её. «Нет, это московская, это классический стиль. Парижанки наверняка носят что-то авангардное… фасоны “шанель” или “летучая мышь”… кудрявый мех ламы или лёгкая каракульча… Может, “автоледи” из норочки с деталями из песца… В чемодане есть лёгкая норковая “рубашка”, но старенькая, кожаные вставки поистёрлись. Да нет – хороша: капюшон, два цвета. Низ – серо-фиолетовый, верх – палевый… и две фактуры… Хотя овчиной декорирована напрасно». Опять замерла на секунду, в раздумьях.

      – Нельзя «гасить» кураж! – иронично заметил дед. – Любая женщина, тем паче актриса, должна помнить: не столь важна технология процесса, сколько его метафизика! Отдайся образу!

      – Легко тебе говорить! Роль новая, не отрепетированная… Боюсь этого сакраментального: «Не верю!»

      – Смелей, дочка! Дерзай, Валькирия! – поддержал отец.

      Оленьке тут же стало стыдно своей некоторой растерянности. «Я жду от Парижа не просто романтики, туристических радостей. Жду новогоднего волшебства! Праздника, большого Настоящего Приключения! Хочу… хочу… любви… головокружительной. Полёта… Этот странный сон. …Почему Петербург? Ах! И новогоднего желания ещё толком не обдумала… А может… Может, Судьба сама знает, когда и что подарить?» Она недавно прочла роман Хемингуэя «Праздник, который всегда с тобой». О Париже. Сильное впечатление. Какие точные, ёмкие слова и фразы! «С тобой… с собой… «Может, праздник уже во мне?! Со мной! Чего же я трушу?»

      Ольга решительно накинула шубку, оставив её распахнутой, вытащила из-под брючек белоснежную блузку «апаш», небрежно подпоясала её узким красным кожаным ремешком. Подумав, расстегнула две верхние пуговки персикового цвета. Накрасила губы сиреневой помадой, тряхнула своими чудесными кудрями. «Что ещё? Да, бусы!» Нацепила крупные красные бусы.

      – Бабуля, дай твой шифоновый шарфик! Я иду за добычей! Ненадолго.

      – Что у тебя за вид?! – возмутилась Наталья Кирилловна. – Разврат!

      – Две пуговки, конечно, не разврат, а эстетическая провокация, бабулечка. Я ставлю две пуговки против двух стульев: тебе и деду!

      – Давай, давай, «этуаль»! И без стульев не возвращайся! – подбодрил Матвей Корнеевич.

      – Ещё один… – не сдавалась бабка. – Коко Шанель говорила: «Мода проходит, стиль остаётся», можно добиться успеха и не…

      – Что мне твоя «Ку-ку Шинель»? Задница уже болит! Давай, Кошка, от бедра! Посмотрим, чему тебя научили в твоей «Щуке»! – Дед лучше знал: стиль-то хорошо, но стройные ножки, аппетитные полуобнажённые грудки-булочки и упругая попка-орешек – оружие, разящее сразу наповал. – К стилю хорош стилет, если ты – Валькирия!

      Действительно,