Самоучитель по философии и психологии. Андрей Курпатов

открещиванием от подобных сравнений. Мотив – ссылка на неподходящий (?) для этого пути западный («с восточными корнями»!) менталитет.

      Комментарии (костыли) могли быть выдержаны в иных сравнениях и подсказках, но от этого не изменилась бы суть расшифровки. Без костылей с хромыми (увы, читатель, это к Вам) трудно говорить на одном языке.

      Кстати, чем меньше Вас задел ярлык хромоногости, тем ближе Вы к возможности действительно обойтись без костыля. Вместе с тем если Вы с раболепным вздохом покорности согласились со своей ущербностью, то это опять же лишение себя перспективной возможности твердо зашагать обеими ногами по широким дорогам независимого сознания. Последних утешу: костыль – это тоже оружие, так что долой покорность! Бунт – вот о чем должно стучать сердце ищущего.

      …Ну как, может, все же отложим эту встречу?

      Мастер Андрей Логинов,

      Президент Международной Ассоциации

      клубов КУНФУ «Триада»

      Семен Семеныч

      Вопросы и языковые игры

      Вместо введения

      Благодарный автор любезному другу своему – Денису Олеговичу Лобанову

      Можно ли научиться философии? А психологии?.. Вы видели когда-нибудь научающий учебник по этим дисциплинам? Такую книгу, по прочтении которой, с одной стороны, читатель становился бы Сократом, Платоном, Хайдеггером, Витгенштейном, Фуко или Бартом, а с другой – Джеймсом, Ухтомским, Выготским, Перлзом или Роджерсом? Один наш гениальный современник – Мераб Константинович Мамардашвили – как-то сказал: «философии невозможно научиться, нужно беседовать с философом». Но разве напасешься на каждого словоохотливым Сократом?!

      С другой стороны, именно Мамардашвили не без основания настаивал на том, что «философское знание – это всегда внутренний акт» и к тому же «духовное переживание» (то же самое можно, наверное, сказать и о психологии). Так неужто дело только в Философе – Учителе? Нет, дело в поле, в пространстве мышления каждого из нас, которое ценно тем, что само способно порождать это искомое знание. Для эффективности же мышлению недостает малого – содержательного стимула, того, что может задеть мысль и душу, запустить процесс мысли. Этому, как я, дорогой мой читатель, рассчитываю, и должна послужить предлагаемая тебе работа.

      Но как написать такую книгу, возможно ли это? – вот вопросы, которые в свое время лишили меня и сна, и аппетита и, подобно царю Миносу, требовали чудовищной дани. Что ж, мне оставалось лишь молиться в ожидании счастливого появления Ариадны. Но, как это всегда бывает в таких случаях, вместо престолонаследной красавицы, которую мне рисовало сладострастное воображение, меня посетил нелепый чудак – некто Семен Семеныч… Поскольку же я ожидал иного, нет ничего странного в том, что сначала не заметил этого субъекта вовсе, тем более что был он неказист, а иногда просто смешон.

      Однако же, несмотря на то что я достаточно долго наотрез отказывался