Невозвращенец. Сборник рассказов. Анна Скрипка

или и впрямь – навсегда. Теперь я уже даже не знала, как к нему относиться, не знала, обнять ли его, когда он придёт, или сделать вид, что спокойно живу и так – но это было бы враньём. Я даже не могу сказать, что очень обрадовалась. Это были очень странные, неописуемые ощущения, словно я прыгнула с обрыва в море, а упала на детский батут; словно я погладила собаку, а потом обнаружилось, что это не собака, а лев; словно я кого-то больно ударила, а он, вместо сдачи, крепко меня обнял. Но Игорь не стал бы так жестоко играть моими чувствами. Если ему надо со мной увидеться, значит не просто так и это уже не последняя встреча. Обида на судьбу, отобравшую у меня друга, больно отдалась где-то в животе, открылась старая, почти зажившая рана. Неужели и впрямь возможно рассуждать о пользе и выгоде встречи с тем человеком, который столько раз стирал с твоих пунцовых от истерики щёк самые горькие, не доверенные даже родной матери слёзы? И мог ли стать чужим человек, который засыпал у тебя на груди, никогда не желая тобой обладать? И возможно ли будет когда-нибудь не обнять человека, который, вопреки человеческой психологии, не делал из тебя того, кого хотел бы видеть, а принимал со всеми недостатками тебя настоящую? Да и можно ли поставить эту никчёмную гордость выше понимания? Ведь я бы поступила так же на его месте.

      Долгожданный звонок в дверь…

      Я медленно открываю, потому что руки дрожат – они всегда дрожат, когда я немного выпью.

      Открываю – и внезапно оказываюсь в безумно крепких руках моего друга. Удивительно, когда при встрече до разума первым добирается запах человека, а не зрительный образ или привычное «привет». На мгновение даже голова закружилась, но момент был слишком прекрасным, чтоб пропускать его из-за потери сознания: мы как будто и не расставались, будто не виделись не несколько месяцев, а пару дней.

      – Игорёша! – проскулила я ему в куртку.

      – Привет, милая, – шепнул он, не выпуская меня, – рад тебя видеть.

      Быстрый братский поцелуй холодных и обветренных губ остался у меня на лбу.

      – Одна, что ли?

      – Нет, с бабушкой. Игорь… ты потом ведь снова уедешь?

      На мгновение он задумался.

      – Давай потом об этом.

      – Значит, уедешь?

      Игорь ослабил свою хватку и выпустил меня. Он что-то хотел ответить, но я его перебила:

      – Хорошо, – смиренно кивнула я, – давай потом об этом. Разувайся, проходи. Голоден?

      – Нет, спасибо. Недавно перекусил, – улыбнулся он, расшнуровывая берцы.

      – Ты… – я запнулась на полуслове, ведя друга за собой на кухню, где оставшиеся с праздничного стола блюда покоились в ожидании завтрака. – Ты на ночь останешься? Куда ты сейчас в Новый год-то пойдёшь?

      – Останусь, – произнёс он с улыбкой, внимательно наблюдая за моими движениями – я спотыкалась на каждом шагу и периодически врезалась в мебель – наверно, это забавно выглядело.

      Я поставила чайник на плиту, включив конфорку раза с третьего, вынула из буфета две чашки, насыпала в них заварку – и, естественно, просыпала мимо; нашла взглядом сахарницу,