Живой Пушкин. Повседневная жизнь великого поэта. Лариса Черкашина

ямщик.

      Готовились котлеты из нежнейшего филе пулярки. К гарниру полагались зелёные овощи, и все блюдо перед подачей поливалось особым соусом: растопленное и доведённое до орехового цвета масло обильно сбрызгивали лимоном. По свидетельству современника, котлеты мадам Пожарской «понравились Государю Николаю Павловичу и вошли в моду. Мало-помалу слава пожарских котлет дошла до того, что сама Дарья уже нанимала с кухни графа Нессельроде поваров готовить их. Ловкая девка, толстая, рослая и себе на уме, стала вхожа ко Двору…»

      Не забыл Пушкин рассказать и жене о «m-lle Пожарской», которая «варит славный квас и жарит славные котлеты».

      Ещё бокалов жажда просит

      Залить горячий жир котлет…

      О знаменитых котлетах упоминает поэт и в письме к Соболевскому, где дружески наставляет приятеля, как легче и веселее преодолеть путь от Москвы до Новгорода:

      «Во-первых, запасись вином, ибо порядочного нигде не найдёшь. Потом

      На голос: “Жил да был петух индейской”

      У Гальяни иль Кольони

      Закажи себе в Твери

      С пармазаном макарони

      Да яишницу свари.

      На досуге отобедай

      У Пожарского в Торжке,

      Жареных котлет отведай (именно котлет)

      И отправься налегке.

      Как до Яжельбиц дотащит

      Колымагу мужичок,

      То-то друг мой растаращит

      Сладострастный свой глазок!

      Поднесут тебе форели!

      Тотчас их варить вели,

      Как увидишь: посинели, —

      Влей в уху стакан Шабли.

      Чтоб уха была по сердцу,

      Можно будет в кипяток

      Положить немного перцу,

      Луку маленький кусок».

      К слову, Гальяни – обрусевший итальянец, заведший в конце XVIII века трактир в Твери, а затем – гостиницу с рестораном. Всё наследство ресторатора перешло к его вдове Шарлотте Ивановне Гальяни, правильнее – Галлиани. Кольони же – отнюдь не имя владельца иного тверского трактира, нет, – в переводе с итальянского означает оно плута или пройдоху. Понятен тогда скрытый пушкинский подтекст: «У Гальяни иль Кольони…»

      Много позже приятель-гурман Соболевский развил «рыбную тему» в поэтическом наставлении, обращённом к нему. «Привези-ко сушёных стерлядей, – просит он странствующего по волжским берегам друга, – это очень хорошо; да и балыков не мешало б. Всё это завязать в рогожу и подвязать под коляску; нет никакой помехи…»

      «Яжельбицы – первая станция после Валдая, – продолжает напутствие Пушкин – В Валдае спроси, если свежие сельди? если же нет,

      У податливых крестьянок

      (Чем и славится Валдай)

      К чаю накупи баранок

      И скорее поезжай.

      На каждой станции советую из коляски выбрасывать пустую бутылку; таким образом ты будешь иметь от скуки какое-нибудь занятие».

      Советы путешественнику от Пушкина не устарели и по сей день. Но главное в них – поэтический рецепт. К слову, «Шабли», без чего настоящую уху из форели не сварить, – одно из лучших белых французских вин, прозрачное, крепкое и быстро