Ветер плодородия. Владивосток. Николай Задорнов

же?

      – Не могу вспомнить.

      – Были ошибки при соблюдении этикета?

      – Нет, нет… Что вы? Как можно! Все прекрасно. Он слишком хорошо все знает.

      – Ваши чиновники смогли понимать моего офицера, когда он говорил по-китайски?

      – Да… – грустней ответил князь. Что-то ему, кажется, не понравилось.

      – Или он плохо говорит?

      – Нет, он говорит хорошо.

      – Можно понять?

      – Да, понять… вполне…

      И Шань все же что-то недоговаривал. Ну ничего, позднее узнаем.

      – Он князь, как Дадешкалиани? – спросил Фуль Хун Га.

      – Он дворянин высокого звания, – ответил Муравьев и подумал: «Вот и вози после этого с собой князей; с другими офицерами дела не хотят иметь…»

      – Да. Но… знаете… ваш офицер говорит не на нашем языке, – сказал вдруг И Шань. – Это мои чиновники утверждают.

      – Они его не поняли? – багровея, нервно и требовательно спросил Муравьев.

      И Шань смолчал.

      – Мы поняли его, – сказал генерал Дзираминга.

      – Как же вы его поняли, если он говорит не на вашем языке?

      – Старались и поняли, как нам было приказано.

      – Его сиятельство князь И Шань понимал Сибирцева. А вам помогали толмачи?

      – Толмачи, как люди небольшого звания, не принимают участия в государственных разговорах.

      И Шань молчал.

      «Дел еще много, – подумал Муравьев, – закончим возиться с маньчжурами, и благодарственные молебны придется слушать во всех ротах и эскадронах». Генеральская баржа иллюминирована. Сегодня предстоят салюты. И Шань всегда просит не стрелять громко, зря, поберечь снаряды на случай встречи с врагами и не пугать местных жителей.

      – Си Ли Фу говорит по-кантонски, не так, как у нас считается правильным, как говорят в Пекине, – объяснил Фуль Хун Га.

      У Николая Николаевича отлегло от души. Ах, не так, как в столице! Это понятно! Экий бюрократизм!

      – Пишет ли мой офицер по-китайски?

      – Да, он письменно объясняется.

      Муравьев и князь И Шань уединились для отдыха в спальном салоне. С ними переводчик Шишмарев.

      – Но вы, генерал-губернатор и управляющий пяти величайших провинций империи, давно ли знаете Си Ли Фу? – спросил И Шань.

      – Конечно.

      – Он человек вашего народа?

      – Да.

      – Вы уверены?

      – Вполне. Он верно служит государю.

      – Моим чиновникам кажется, что он нерусский.

      – Он не немец.

      – Да, конечно.

      – За кого его приняли?

      – Ах, черт возьми! Вот я забыл название этого народа. Только что мы с вами о них говорили. Из тех морских пиратов, которые взяли Кантон.

      – Они решили, что он англичанин?

      – Да.

      – Почему так показалось?

      – Со мной есть чиновники, служившие в Кантоне. Они заметили, что он говорит по-кантонски. Но неправильно, не точно как в Кантоне, а по-гонконгски. Значит, он учил язык на юге, от кантонских