Охота на охотника. Карина Демина

И толстенные стены ее не пропускали летнюю жару. Были покои невелики, состояли из гостиной и спальни, к которой примыкал крохотный закуток. В закутке стояли лоханка, потемневший от возраста умывальник и шкафчик с ночною вазой. Что поделать, когда дворец реконструировали, на башне решили несколько сэкономить.

      Стрежницкий поднялся – постель, стоило признать, тоже была не сказать чтобы мягка. Перины слежались, пуховые одеяла отсырели, а от простыней отчетливо пованивало плесенью. Но разве подобные мелочи могли испортить настроение?

      Шепоток унялся.

      А голова, конечно, болела, но не сказать чтоб так уж сильно. И целитель сказал, что рана рубцуется нормально, стало быть, воспаление и смерть в ближайшее время Стрежницкому не грозят. Он дошел по стеночке до двери, а там и в гостиную выбрался.

      Опустился в кресло и ноги вытянул.

      Надобно будет попросить, чтобы одежонки какой-никакой принесли, а то виданное ли дело – в одной рубахе сидеть. Вон пол леденющий, еще и сквозит.

      И вид непотребный.

      Меж тем засовы заскрипели, застонала дверь, впуская гостя, а Стрежницкий даже привстал, приветствуя оного.

      – Отдыхать изволишь? – с некоторым недовольством поинтересовался князь, выглядевший так, что Стрежницкий язык себе прикусил, чтобы не посоветовать отдых в соседней же камере. Небось тут их хватает.

      Князь огляделся. Поморщился.

      И, упав в соседнее кресло, тросточку отставил и голову руками обхватил. Пожаловался:

      – Болит.

      – Выпить нет, – сочувственно ответил Стрежницкий.

      – А помогает?

      – Не-а… но на душе становится легче.

      Князь осторожно кивнул.

      – Где это вас? – Стрежницкий и сам бы выпил, к примеру воды, но треклятая слабость изрядно мешала.

      – Да сходил в подземелья… неудачно.

      – А…

      – А ты, как погляжу, и на месте приключения находить умудряешься.

      Стрежницкий виновато развел руками и пожаловался:

      – Твой молодчик меня и слушать не захотел. Добре хоть, сюда упек, а то сперва хотел прямо в тюрьму. Теперь меня убийцей считать будут.

      – Всенепременно будут, – пообещал князь Навойский, голову запрокидывая. – Пошто девицу застрелил, ирод?

      – А пошто она меня пугала?

      Суда Стрежницкий не боялся, да и вины за собой не чувствовал. Девицу было немного жаль, но сама виновата, небось ее никто в покои чужие волоком не волок да и внушать честному человеку всякие глупости не заставлял.

      – Рассказывай, – велел князь.

      Стрежницкий и рассказал. А что, ему не жаль.

      – Я тут посижу, – сказал он в завершение. – Только пусть одежи принесут какой. И книг, а то без книг тут тоска смертная… и вообще… скоро это все закончится?

      – Должно…

      Князь раздумывал.

      Небось тоже ломал голову, с какой такой напасти девице Стрежницкий понадобился и какое к этому отношение имеет покойная Марена. Оно ведь как, будь Стрежницкий ближником царевым, тут бы можно было использовать, но ведь он во дворе так, овца паршивая…

      – Как