Герой на подработке. Ищи ветра в поле. Элтэнно. Хранимая Звездой

являлись существами дневными. Ночами они предпочитали дрыхнуть, и в этом я был полностью солидарен с ними. Но Стая, пользуясь сим обстоятельством, вовсю нарушала привычный для меня режим будней и при слабом звёздном свете суетилась подобно муравьям, стараясь соорудить ловушки. Арнео, заметно нервничая, несколько раз обошёл подчинённый ему состав с одним и тем же инструктажем. Не забыл и про мою персону. Как и вояк меня эти наставления раздражали, но из-за приближающегося боя никто не осмелился вспылить. Вот и я не стал, а, едва он отошёл, снова устроился полулёжа на ещё не успевшей зарасти травой дороге, да начал выводить на земле строки одну поверх другой:

      Ласкала ночь дыханием жизни.

      Движение рук. Сплетение ног.

      И замирали в укоризне

      Те, кто страстей понять не мог.

      Инстинктам отдаваясь смело,

      Из губ я слышал жадный стон.

      Пели душа моя и тело.

      И двигались мы в унисон.

      Под лунным светом сняты маски.

      Обнажены до дыр в сердцах.

      Плевать на чьи-то там указки!

      Класть на догмат в святых томах!

      Но утром разойдёмся сразу,

      Как только станет невтерпёж.

      Поставить точку. Нет рассказу!

      … Ты даже этот стих сотрёшь!

      …И я забуду пред рассветом,

      Что так желал тебя, мой грех.

      Закончилася ночь куплетом.

      А день?… Он для других утех.

      – Чего ты там? – заинтересовалась Марви движениями прутика по земле. – Заклинание какое?

      – Нет, – улыбнулся её невежеству я. – Это обычная письменность. Все нужные заклинания подготовлены, да и зелья уже готовы.

      – Чего же тогда остальным не помогаешь?

      Несмотря на то, что это был далеко не первый мой день в Стае, то вырастет у меня нос как у Пиноккио, если я скажу, что к этому времени я научился общаться с людьми, и мой ответ не принёс проблем.

      – Они и без меня справятся.

      – Оу! Значит, ты как осенний лист?

      – А?

      – Лежишь себе тихонечко и подгниваешь.

      Она фыркнула, заставляя меня принять сидячее положение, хотя я так и не понял причины недовольства.

      – Я не гнию. Я размышляю.

      – Разницы по итогу не вижу, – пожала она плечами и, показательно перекинув через плечо тяжёлый моток толстой верёвки, пошла помогать Данко и Брасту закреплять конструкцию.

      Внесённая женщиной нотка недоразумения испортила мой лирический настрой. Так что я поднялся, отряхнул одежду от утренней влаги и грязи, осмотрелся да пошёл в её сторону.

      – Чего? – буркнула она. – Исправиться решил?

      – Нет, вас исправить.

      Марви отчего-то посмотрела на меня крайне злым взглядом, но Браст, пнув для проверки на прочность сооружённое им одно из четырёх устройств, подал голос первым:

      – А что не так?

      – Марви верёвку куда кинула? – обвиняюще глянул я на вредную женщину и самостоятельно ответил на свой