Мерзейшая мощь. Клайв Стейплз Льюис

не важно. Тут в данное время мы бессильны. Был один человек, Уэстон…

      – Он где-то погиб?

      – Его убили.

      – Убили?

      – Несомненно. Я даже догадываюсь, кто именно.

      – Господи! И ничего нельзя сделать?

      – Доказательств нет. Убийца – почтенный филолог со слабым зрением, да еще хромой.

      – За что же Уэстона убили?

      – За то, что он с нами. Убийца – из вражеского лагеря.

      – И все?

      – Да, – сказал Феверстон. – В том-то и дело. Всякие Кэрри и Бэзби вечно твердят, что реакция борется против нас. Они и не подозревают, что это – настоящая борьба. Сопротивление врагов не кончилось судом над Галилеем. Оно только начинается. Теперь они знают, что вопрос о будущем человечества решится в ближайшие шестьдесят лет. Они будут сражаться до конца. Их ничто не остановит.

      – Они не могут победить, – сказал Марк.

      – Надеюсь, – сказал Феверстон. – Да, не могут. Вот почему беспредельно важно решить, с кем ты. Если попытаешься остаться в стороне, станешь пешкой, больше ничего.

      – Ну, я-то знаю, с кем я! – сказал Марк. – Спасти человечество… о чем тут и думать!

      – Лично я, – сказал Феверстон, – не стал бы подражать Бэзби. Реалистично ли заботиться о том, что станет с кем-то через миллионы лет? Кроме того, не забывайте, что враг тоже толкует о спасении человечества. Практически же суть в том, что ни вы, ни я не хотим быть пешками и любим бороться… особенно если победа обеспечена.

      – Что же надо делать?

      – Вот в том и вопрос. Межпланетные проблемы придется временно отложить. Вторая проблема связана с нашей планетой. У нас слишком много врагов. Я говорю не о насекомых и не о микробах. Жизни вообще слишком много. Мы еще не расчистили толком место. Во-первых, мы не могли; во-вторых, нам мешали гуманистические и эстетические предрассудки. Даже теперь вы услышите, что нельзя нарушать равновесие в природе. Наконец, третья проблема – сам человек.

      – Это удивительно интересно…

      – Человек должен взять на себя заботу о человеке. Значит это, сами понимаете, что одни люди должны взять на себя заботу об остальных. Мы с вами хотим оказаться среди этих, главных.

      – Что вы имеете в виду?

      – Очень простые вещи. Прежде всего стерилизуем негодные экземпляры, уничтожаем отсталые расы (на что нам мертвый груз?), налаживаем селекцию. Затем вводим истинное образование, в том числе – внутриутробное. Истинное образование уничтожит возможность выбора. Человек растет таким, каким нам надо, и ни он, ни его родители ничего сделать не могут. Конечно, поначалу это коснется лишь психики, но потом перейдет и на биохимический уровень, будем прямо управлять сознанием…

      – Это поразительно, Феверстон.

      – И вполне реально. Новый тип человека. А создавать его будем мы с вами.

      – Не примите за ложную скромность, но мне не совсем понятно, при чем тут я.

      – Ничего, мне понятно. Именно такой человек нам нужен: отличный социолог, реалист, который не боится ответственности… и умеет писать, наконец.

      – Вы