Свобода для марионеток. Лин Хэндус

не волнует, что за работа нас ждет?

      – Ты все расскажешь, когда придет время, – Адамс придвинул пакет поближе к себе, но открывать не стал. Пожевав губами, он спросил: – Как, ты говоришь, зовут этого русского?

      – Олег Громов.

      – Черт, язык сломаешь с такими именами. И почему у них в каждом слове буква р звучит, как гром небесный?!

      – Не знаю.

      – Ладно. Когда нам ждать русского гостя?

      – Не раньше осени.

      – Осенью – так осенью. У нас пока хватает работы, так зачем еще лишние заботы себе на шею вешать.

      Адамс и Салливен обменялись еще парой фраз и попрощались друг с другом.

      Москва. Апрель 1999

      Вечером первого апреля в доме Тарасовых раздался телефонный звонок.

      – Вы где пропадаете? – тут же донеслось из трубки, едва Егор поднес ее к уху. – Я звоню уже пятый раз.

      – Вечерами у меня тренировки, Лела задержалась в издательстве. Мы только что оба приехали – в подъезде случайно столкнулись. Что случилось?

      – Что случилось? – обрадовано повторил Олег Громов, не в силах скрыть радости. – Случилось то, что сегодня я получил письмо из Голливуда.

      На другом конце провода молчали. Не понимая причины странного поведения, Олег закричал:

      – Ты что там, уснул? Неужели не слышал, что я сказал?

      – Слышал, слышал. Молодец, хорошо разыграл, мне такое не пришло бы в голову, – в голосе Тарасова звучало некоторое разочарование.

      – Кто разыграл, кого? – теперь в голосе Громова появилось волнение и непонимание, пришедшие взамен радости.

      – Сегодня первое апреля. Я оценил твой розыгрыш, но так с приятелями не шутят.

      – Да ты что, Егор, меня за дурачка принимаешь? – попытался обидеться Олег, но вовремя понял, что делать этого не стоит – не то настроение. – У меня бы мозгов не хватило так изощренно разыгрывать тебя, да еще на такую тему, мне же не пятнадцать лет. Честно говоря, я совсем забыл, что сегодня первое апреля и можно всем подряд лапшу на уши вешать. Спасибо, что напомнил, хотя сейчас поздновато о шутках думать – одиннадцатый час, спать пора.

      – Ладно, извини, я думал, что ты шутишь. Давай, рассказывай.

      – Мы получили грант! Ты представляешь – мы получили, у нас все вышло так, как мы мечтали!

      – Да иди ты… – поразился Егор, не веря своим ушам, но потом поправился: – Поздравляю! Здорово! Ай да мы, молодцы! Лела, ты слышишь, мы выиграли, мы получим эти чертовы деньги на фильм!

      Олегу было отчетливо слышно, что его собеседник кричал, как мальчишка, забивший первый в жизни гол в ворота противника.

      – Не кричи так сильно, у меня чуть барабанная перепонка не лопнула. В общем, так, собираемся завтра у нас к завтраку.

      – У Лелы на работе…

      – Она берет завтра выходной, – безапелляционно перебил собеседника Громов, – письмо длинное, и без нее мы в нем не разберемся. Посвящать чужих в нашу тайну я не хочу, потому что это только наш проект, выстраданный за три года, и то, что написано в письме,