С.нежное сердце. Илья Алексеевич Видманов

ничего такого там не будет.

      Сказала и, как ни в чём не бывало, пошла к выходу.

      – Доча! – Роман вскочил, как ужаленный. – А мне-то ты почему ничего не сказала?!

      Настя взяла куртку.

      – Не сказала?.. – У неё поднялись брови. – Наверное запамятовала… Но, в любом случае, мы с девчонками уже договорились, так что я всё равно пойду.

      Роман подступил к своему ребёнку. От удивления он часто заморгал, у него даже престал закрываться рот.

      – Но… Настя… Я думал мы встретим новый год вместе, как семья… Разве мы с тобой это не обсуждали?..

      – Нет, пап, не обсуждали. – Дочь нагнулась к сапогам. – Наверное это ты сам так решил, а меня не предупредил.

      Одевшись, она потянулась к дверной ручке. Рука Романа сама, будто по собственной воле, легла ей на плечо.

      – Доча…

      Дочь покосилась на его ладонь… и холодно перевела взгляд на его глаза.

      – Пап… – Её взгляд стал прямым и словно бы металлическим. – Этой своей новостью о переезде ты и так сделал мне большущую подножку. Спасибо тебе огромное… Не лишай меня хотя бы возможности побыть в праздник с подругами, которых я, возможно, очень долго теперь не увижу.

      Роман смотрел на Настю, будто одеревенелый. Пытаясь справиться с собой он постарался руку убрать, однако та не пожелала сдвинуться. Прилагая просто титанические усилия, миллиметр за миллиметром ладонь с дочериного плеча он всё-таки стряхнул… и сразу сдулся, стал худее, сгорбился.

      – Хорошо… – Голос его упал и разбился. – Хорошо, доченька… Делай, как полагаешь нужным…

      Настя повела плечом, на котором только что лежали отцовские пальцы. Цокая каблуками она распахнула дверь и, не оборачиваясь, ушла. Глядя ей в спину Роман застыл и опомнился лишь, когда цоканье прекратилось, а подъездная дверь там внизу давно уже хлопнула. Медленно, как в тяжком недуге он за дочерью наконец закрыл… и медленно, словно несёт гроб потопал в зал.

      Оставшийся вечер Роман провёл тупо уставившись в телевизор, а на кухню заглянул лишь когда до нового года осталось пять минут – за коньяком.

      Фиолетовая ленточка с дочкиного подарка слетела под ноги, футляр раскрылся и в ладонь лёг галстук – красивого тёмно-синего цвета, приятный на ощупь. Небрежно завязав узел, Роман сунул, как попало, голову в петлю и свинтил с бутылки крышку.

      – С Новым Годом! – закричали из телевизора.

      – С новым счастьем… – Роман запрокинул бутылку и жадно глотнул.

      ***

      Новость о переезде в штыки восприняла не только дочь. На службе Романа не поняли и бросились отговаривать ВСЕ. Друзья наперебой приводили доводы, ставили аргументы, один даже выступил с пламенной речью, почему Роман ошибается и переезжать ему нельзя ни в коем случае! Такое стало неожиданным и приятным: неужто любят и ценят?.. Или боятся, что без него придётся совсем туго?..

      Только двое отнеслись вроде бы спокойно – Обжигалов и начальник. Обжигалов, как узнал, просто подошёл и спросил:

      – Ты чего, Ром – переезжаешь?..

      – Ну да.

      – Ага,