Блеск тела. Вадим Россик

пропустил его неуместный вопрос мимо ушей и задал свой:

      – У кого в Москве мы остановимся?

      Доброе Утро пожал плечами.

      – Не знаю. У меня там никого нет.

      Морковка, слушавшая их разговор, сказала:

      – В Москве живёт моя дальняя родственница – тётя Галечка. Остановитесь у неё. Я могу ей позвонить и договориться.

      – Это, наверно, дорого выйдет? – засомневался практичный дед Брюсли.

      – Не думаю. У неё большая квартира, а живёт она одна. Пенсионерке любая копейка лишней не будет.

      – Отлично, Алёна! – обрадовался Доброе Утро. – Сегодня же обязательно позвони своей родственнице.

      Дед Брюсли вслух начал прикидывать:

      – Значит так. От Питера до Москвы примерно семьсот километров. Около десяти часов езды. Если вечером выехать, то утром уже будем на Красной площади.

      – Нам ещё нужно забрать ту штуку, – напомнил Доброе Утро.

      – Тогда, Жека, заканчивай трапезничать; давай собираться. Пакуй баулы – дорога дальняя, – скомандовал дед Брюсли, поднимаясь с места. – Что за штука-то, если не секрет?

      – Скоро сами увидите…

      9. А в это время в особняке Фруткова

      – Вы у меня пенопласт будете жрать, ёпта!

      Куала и Лумпур стояли навытяжку перед Фрутковым и виновато смотрели на него, как коты, нагадившие ночью в хозяйские тапки.

      Фрутков проводил разбор полётов. Он, в свою очередь, смотрел на корейцев с презрением, как смотрело бы светило орнитологии на обыкновенных городских воробьёв у помойных баков. На лице Фруткова не было обычной большой улыбки – один большой нос.

      – Я ваш бог, ёпта! Условно говоря, это я вам придумал троллейбус, туалетную бумагу и пиво. Научил играть в футбол. Запретил есть людей. Показал деньги. В общем и целом, я ваше всё!

      Куала и Лумпур не возражали. Они стояли, не шевелясь, со своим обычным замороженным видом. Чёрные, непроницаемые для солнечного света глаза Куалы и Лумпура не моргали. Брат с сестрой были похожи на больших опасных нэцкэ – японские фигурки из слоновой кости. Вообще-то, корейцев звали по-другому, но Фрутков не мог запомнить трудные азиатские имена, поэтому называл их Куалой и Лумпуром. И тут совершенно не вовремя зазвонил сотовый телефон: «Дети капитана Гранта», Исаак Дунаевский «А ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер…». Фруткову пришлось отвлечься от разборок в Маленьких Кобеляках. Это коррупция верхних эшелонов власти подняла свою уродливую голову.

      – Как дела с моим бриллиантом, тырщик? – спросил Человек с Вертикали из своего бюрократического далёка. Впрочем, спросил добродушно.

      – Всё путём, Гений Эрастович, – заверил важного кремлёвского человека Фрутков.

      – Я ведь жду, – ненужно напомнил Человек с Вертикали. – Ты, вообще, чем там занимаешься, тырщик?

      – Тружусь, как пчёл, Гений Эрастович. Организую безопасную доставку, – слукавил Фрутков. – Сами понимаете, дело не простое. Такое сокровище с кем попало не пошлёшь. Тут лоханёшься и «Сверкающий Могадишо» может исчезнуть, как конфета в детском доме. Бесследно!

      «Господи! Что я несу!» – мелькнула паническая мысль в голове