Голоса тульп и суккуба. Зима. Лукерья

не Зоя, а ****.

      – Я ****.

      – Муш.

      – Самому смешно.

      – Начальник.

      – Он?

      – У него седина уже.

      – С удовольствием!

      Я опять почему-то заулыбалась.

      – Всё по-прежнему?

      – Без изменений, грубо говоря.

      – Ты хочешь сказать?…

      – Дальше что?

      – Дальше не хочу.

      – Поняла. Это ребёнок.

      – Я в шоке. Исус.

      – Он влюблён?

      – Уужас…

      – Круто.

      – Круто-круто.

      – Он у нас. Вот шибздик.

      – Можно поразнообразней? Хотя ладно, достоверно так достоверно. Я не давлю. Пусть всё будет естественно.

      – Что тут может быть естественного?

      – Он опомнился.

      – Он же дурак? Понятно, суч. Прости.

      – Пошёл отсюда. Кто ты?

      – Ищет. Самолёт.

      – Теперь ты дочка. Руководство.

      – Ужжас…

      – Где руководство?

      – В следующем выпуске руководство.

      – Прикольно так, да?

      – Да прям.

      – Воскресли.

      – Ужас.

      – Ё-п-р-с-т. Напишешь ё-п-р-с-т?

      – Да.

      – Дешевле. Ты дешевле.

      – «Дешевле» что такое?

      – Женщина.

      – Опять все запрыгали. Щас приду. Не повторяй за мной.

      – Нецензурные ругательства не повторяю. Только цензурные.

      – Человек там. Написано.

      – Ужас.

      – Некрасиво ты написал.

      – Ужас.

      – Я написал?

      – За что? Написал «за что»?

      – С возвращением. В деревню.

      – Пирожок.

      – Есть хочу.

      – Кушай. Где бутерброд?

      – На кухне в стадии планирования.

      – Молодец.

      – Кофе?

      – Кофе, да.

      – Покупай абонемент.

      – Уже зрители подтягиваются?

      – Куда лезешь!

      – А это что?

      – Продавцы книг. Сто процентов.

      – Я на кухню. Не ругайся.

      – Ффф.

      – Ну, погоди…

      – «Сталкер» досмотрим и продолжим.

      – Не ругаюсь.

      – За весь фильм – первый труп. Первый и последний. Труп женщины. А, нет. Там ещё один. Два трупа – мужчины и женщины.

      – Откуда ты фильм знаешь?

      – ?… Какой у тебя год сейчас?

      – Девяностый.

      – А у меня две тысячи двадцатый. Нет, двадцать первый уже.

      – У меня правда девяностый…

      – Фильм снят в тысяча девятьсот семьдесят девятом.

      – Очевидно. У нас режисёр.

      – Ха-ха.

      – Вот шельма. Собственная. Серьёзно. Совершенство.

      – Серьёзно?

      – Сильно. Ну что? Что привёз там?

      – Сатанист, тут шизики.

      – Я что ли?

      – Понятно.

      – «То, либо, нибудь» написал, человек?

      – Нет, я не буду это писать.

      – Жаль.

      – Мы Германы, господа.

      – Смешно.

      – И правда, это очень смешно.

      – Не вижу.

      – Астана.

      – Назарбайстан.

      – Вот ты жопка.

      –