Он мой, а прочее неважно. Валерий Столыпин

здесь ты?

      – Если бы не был ты сейчас моим единственным другом, выгнала бы к чёртовой матери. Это была единокровная сестра моим детям. Так-то. Я же говорю, Женька пришёл. Только не ко мне, к ней. Букет принёс размером со шкаф и к ней, а меня увидел – застыл изваянием, глаза спрятал. Люсенька истерику устроила, потом, правда, извинялась. Женьку из палаты выгнали.

      – Да, дела. И что теперь, после всего этого ты его будешь любить?

      – Дурак ты. Конечно, буду. У меня никого дороже Женьки нет, и не будет.

      – Бред. Это мазохизм. Купи плётку и хлещи себя по заднице, пока не забудешь, как его звать.

      – Если бы могла… нет, дружок, мне такой вариант не подходит. Лучше подскажи, как Женьку вернуть. Нет мне без него жизни.

      – Я думал ты нормальная. Измена, это не разовое мероприятие, не приключение, не случайность, это смысл жизни.

      – Не верю. Если Женя сказал, что влюбился, значит это очень серьёзно. Буду ждать. Я ему ни слова в упрёк не сказала. Благословила и сказала, что буду ждать.

      – А он?

      – Не знаю. Мне на него смотреть больно. Страдает человек. Сильно переживает.

      – А ты?

      – Что я! Молюсь, хоть и не верю в их богов, ни капли. Чувствую, что не жить Жене без меня, а мне без него. Гордый больно. Казнит себя наверняка, не знает, как вину свою загладить. Он ведь меня первый раз поцеловал, когда нам по тринадцать лет было. А Люська, она же ребёнок совсем. Заморочила мужику голову, теперь наверно не знает как от него избавиться.

      – Хочешь сказать простишь его?

      – Давно уже простила. Люблю. Ох, как же я его люблю. Слов нет. Всё слёзы выплакала.

      В тот раз мы так ни до чего и не договорились. Жалко мне Катьку было. Ненормальна баба, чего ещё можно сказать. Мужик с малолетками развлекается, детишек им сооружает, а она про любовь лепечет.

      Чудеса, да и только.

      Мне тогда немного погодя уехать пришлось с семьёй, так сложилось.

      Три года Катю не видел.

      Встретив, узнал с трудом. Она вновь была беременна, только лицо просветлело. За руку подруга вела маленькую девочку с пшеничными волосами и огромным бантом.

      Увидев меня, Катя раскрыла объятия, поцеловала меня без стеснения, с видимым удовольствием.

      – Не представляешь, как я тебе благодарна. Если бы в то время тебя рядом не оказалось, не знаю, чем моя жизнь могла закончиться.

      – Ты о чём? Попросила встретить – встретил. Посидели, в жилетку поплакались. Только и всего. Ты похоже замуж вышла. Поздравляю.

      – Нет, дружок. Это Женькино дитя, – Катя улыбаясь погладила животик. – И это его дочурка, Асенька. Помнишь, я тебе рассказывала про Люсеньку, девочку, в которую муж мой влюбился до смерти?

      – Как не помнить, помню. Ты из-за неё на стенку готова была полезть.

      – Давай присядем. Асенька, золотце, покачайся на качельке. Мы поговорим немножко с дядей. Он хороший, это мой лучший друг.

      Девочка без разговоров побежала на детскую площадку.

      – Немного погодя после