Черный свет (сборник). Виталий Мелентьев

на сырой лесной земле глубокие впадины. Они вели к реке. Но еще не доходя до нее, Женька крикнул:

      – Здесь он! Вот он! Спит!

      Тузик и в самом деле прикорнул на краю небольшой, густо заросшей травой полянки. Услышав Женькин крик, он пошевелил хоботом и приветливо засопел. Обрадованный Вася бросился к своему доисторическому другу и погладил его. Тузик легонько обнял Васю хоботом, приподнял и посадил к себе на шею. Так поступил он и с Леной, а вот для Женьки такой ласки у мамонта не нашлось.

      – Это потому, – сказала Лена, – что ты даже не подумал накормить животное.

      – Да, не кормил!.. – чуть не заплакал Женька. – А я ему травы не рвал? Да? А воду не таскал? Да?

      – Ну ладно, не хнычь. Мы его попросим посадить и тебя.

      Вася ласково потрепал Тузика по щекам, приговаривая:

      – Взять! Взять, Тузик!

      Мамонт шумно вздохнул, бесцеремонно обхватил Женьку хоботом и шлепнул рядом с Васей и Леной. Женька некоторое время молчал, отчаянно ворочая глазами, и только после того, как мамонт поднялся на ноги и, подгоняемый Васей, покорно пошел за дедушкой, наконец сказал:

      – Ведь он убить может…

      – А ты думаешь! – довольно равнодушно сказала Лена. – Я же тебе сколько раз говорила, что с животными нужно обращаться вежливо, тогда и они тебя будут любить.

      Покачивая волосатым хоботом и мохнатой шерстяной юбочкой, важный Тузик вышел к воротам лосевой фермы и остановился.

      Вдалеке толпились сотни людей. Рядом с фермой стояла небольшая толпа.

      Тузик поднял хобот и принюхался. Ветер донес до него запахи металла и машинного масла. Они встревожили мамонта, и он яростно затрубил.

      Все, кто был неподалеку, остановились как вкопанные и с ужасом смотрели на огромное волосатое животное с единственным желтоватым бивнем. Мамонт ревел все сильней и, разгорячившись, стал раскачиваться и переступать с ноги на ногу.

      Женька, у которого не прошел еще первый испуг, а рев мамонта испугал его снова, осторожно поднялся на четвереньки и пополз по мамонтовой спине, как по ковру, добрался до крупа животного и, уцепившись за хвост, спрыгнул на землю. И только на земле он опять стал храбрым мальчишкой и смело закричал Васе и Лене:

      – Слезайте сейчас же! Он драться будет! Слезайте!

      Мамонт ревел все сильней, все выше поднимал ноги, и ребята чувствовали себя так, словно на утлой лодочке они попали в океанский шторм, – их швыряло в разные стороны. Вася пытался успокоить Тузика и кричал:

      – Тише! Спокойно! Тебя никто не тронет!

      Но мамонт не обращал внимания на своего поводыря.

      Трудно сказать, что могло бы произойти. Ученые зрители осторожно, чтобы не раздразнить мамонта, стали прятаться – кто в кусты, кто под машины, кто за забор фермы. Зато теле– и кинооператоры почувствовали себя в привычной обстановке. Как охотники, они окружали мамонта со всех сторон, направляя на него многочисленные объективы и лампы своих установок. Но вся беда заключалась в том, что мамонт стоял у фермы, в лесу, и освещение показалось операторам недостаточным. Они стали включать свои могучие