Креветошный корпус. Мстислав Бисеров

тушь, краску и свои наставления. Работа закипала. К концу рабочего дня, перепачканные краской и тушью, Катя и Таня шли к стенду в холле и вывешивали новый номер "стенушки". Старый они аккуратно сворачивали и относили в архив. Несгораемый шкаф в "Красном уголке". А потом шли сверхурочно выполнять послеобеденную норму. Мочловин же шёл в столовку ужинать.

      От приятных мыслей о столовском ужине Мочловина отвлёк бой в рельсу. Пришло время обеда. И на обед опять давали пилюли и мороженый тухлый фарш. И на ужин. И с каждым разом кусочек фарша становился всё больше. А мысли Мочловина о трестовской столовой всё грустнее.

      После отбоя он по старой привычке подумал: "Как там наша стенушка?", но вспомнил, где он, и внезапно уснул.

      01 004

      Минула неделя, и на седьмой день в карантине начала назревать буза. Дело в том, что кубики из тухлого фарша превратились в параллелограммы, которые постепенно увеличивались в длину. А вот объём овсянки и хлеба уменьшался. Т.е. по весу пайка была той же самой, но тухлецы было уже в половину от общего количества. Люди начинали роптать. Всеобщее раздражение выразил некто Рыбников.

      – Да что такое в самом деле?! Они хотят нас вообще одной тухлятиной кормить?! Такими темпами через нед…, – прерванный ударом в солнечное сплетение, он замолк и пытался вздохнуть.

      – Васин! – заорал сержант, оборачиваясь к двери.

      С улицы вбежал крепкий вертухайчик, схватил Рыбникова за шиворот и уволок за дверь.

      – Кого-то ещё не устраивает пища? – сержант ухмыльнулся.

      Народ безмолвствовал. Мочловин боязливо огляделся и вспомнил день ареста.

      В тот день он, как обычно, бегал по тресту, собирая новости. Одна новость была удивительно подсудна. В левом крыле третьего этажа по правой стороне во всех пяти кабинетах не оказалось ни одной кочерги. Печи были на месте, дрова на месте, всё было, а ни одной кочерги не было. То ли вредительство, то ли воровство, то ли шутка. После обеда Мочловин, как обычно, забрал Катю и Таню и занялся "стенушкой". Всё шло своим чередом: Катя рисовала, Таня каллиграфически писала. На заметке о вредительстве на третьем этаже Таня споткнулась.

      – Сергей Михалыч! – позвала она Мочловина.

      – Да, Танюша.

      – Сергей Михалыч, вот у Вас тут написано, что не хватает пяти кочерг…

      – И что? – удивился Мочловин.

      – Так нет такого слова "кочерг", – улыбнулась Таня.

      – А какое есть? – ещё больше удивился СМ.

      – Ну, это… как его…, – Таню застопырило.

      – Кочерёг! – подала голос Катя.

      – Да каких "кочерёг", – возразила Таня.

      Минут 10 препирались и пытались склонить треклятую кочергу, но не получалось. До четырёх получалось, а больше нет.

      – Так, хватит! Пиши "кочерг", и дело с концом, – решил закончить дискуссию Мочловин.

      – Да ни в жизни, – отрезала раскрасневшаяся в пылу спора Таня.

      – Что такое? Бунт? – выкатил глаза Сергей Михалыч.

      – Я н-н-не могу. Это против правил…