Право безумной ночи. Алла Полянская

полнейшую бытовую беспомощность, которую по мере сил постарался ликвидировать, хотя бы в части питания.

      – Да, они говорили. Спасибо. У нас с ними последние несколько лет была какая-то затяжная война, так что все мои попытки как-то приучить их организовывать собственный быт встречались враждебно.

      – Ну, это я заметил тогда. Впрочем, они за это время повзрослели и кое-что поняли.

      Мы поднимаемся в квартиру, и я останавливаюсь в прихожей. Это моя квартира, но что-то неуловимо изменилось. Запах, тишина… не знаю.

      – Мы тут организовали генеральную уборку, да и комнату свою они привели наконец в порядок. В общем, как-то так. Там суп есть, идем поедим.

      – Переоденусь только.

      Мне надо как-то свыкнуться с мыслью, что меня в моем же доме зовут обедать – причем совершенно незнакомый мужик, который, однако, как-то смог сладить с близнецами настолько, что они, по его словам, прибрались в своем логове.

      Я переодеваюсь в халат и иду мыть руки, попутно заглянув в комнату близнецов. Они не просто прибрались – они покрасили стены в нежно-салатовый цвет, развесили репродукции картин, а все «железо» убрали в невесть откуда взявшийся шкаф.

      – Купили лист ДСП и соорудили с ними шкаф для их деталей и прочего, как раз такой, как им удобно.

      – У меня просто нет слов – я в ауте!

      – Отлично. Тогда идем обедать, суп стынет.

      Овощной суп с куриными клецками выше всяких похвал. Надо же, сам приготовил…

      – Это ребята утром тебе сварили.

      Все, он меня этим доконал.

      – Ешь, чего ты. Они старались, и получилось неплохо.

      – Очень хорошо получилось! Надо же…

      – Просто некоторые вещи парням должен объяснять мужчина, вот и все.

      Я знаю. Я всегда знала, что придет момент, когда моим детям станет нужен рядом отец, а его не будет. Но с этим я ничего не могла поделать.

      – Я знаю. Но их отец погиб, а приводить в дом чужого мужика я не рискнула. Да и не хотела.

      – Они говорили мне.

      Что они еще тебе говорили? Чему ты тут учил моих детей, пока я на больничной койке валялась?

      – Я печенья купил, чай будешь?

      – Ага.

      Мне надо как-то привести в порядок свои мысли и впечатления.

      – Вот вернусь через три месяца и повезу вас всех на дачу к себе. Шашлыков нажарим, отдохнем. У ребят каникулы еще будут, ты немного поправишься, и рванем. Там лес, речка, красота невероятная! Тебе сахар класть?

      – Да, две ложки.

      Похоже, он собирается вернуться сюда. Блин, да что же это такое! Отчего моя жизнь полетела к чертям, а вместо нее образовался какой-то театр абсурда? Мы молча пьем чай с печеньем, и я не знаю, как мне себя вести и что говорить.

      – Ты отдыхай, я тут по хозяйству сам подсуечусь. Вечером Семеныч грозился заглянуть.

      – Да, он говорил, что придет тебя навестить.

      – Послушай, я знаю, что ситуация какая-то неловкая, но…

      – Забей. Так уж вышло, что теперь толковать. Пойду прилягу, а то и правда что-то я устала.

      Дорога домой и подъем на