Священная ложь. Стефани Оукс

так вот почему Город ангелов… Про ангелов я знаю. Порой они говорят с кевинианцами, шепчут нам на ухо всякое и заставляют вытворять жуткие вещи. У них нет волос, они бесполые и ростом с небольшой дом.

      Я обхватываю себя руками, прижимаюсь к бетонной стене и сползаю по ней на пол. Энджел ковыряет книжный корешок ногтями, раскрашенными ярко-желтым лаком.

      – Дай-ка угадаю. – Она на секунду опускает взгляд. – Мелкая кража?

      Я вскидываю голову.

      – Что?

      – Тебя загребли за кражу. Ты тощая, значит, воровала еду. Зубы все на месте, так что вряд ли сидишь на наркотиках.

      Я качаю головой.

      – Нападение при отягчающих обстоятельствах.

      Та тихонько фыркает.

      – Ага, конечно.

      – Думаешь, я не могла? – спрашиваю я.

      – Такая дохлячка? У меня один ботинок весит больше тебя.

      – Чтобы избить кого-нибудь, много сил не надо.

      – Такими руками? – уточняет она, стараясь не глазеть на мои культи.

      Бинты с пластырем уже сняли, и из рукавов торчат тонкие багровые обрубки.

      – А что с ними не так? – спрашиваю я.

      – Я просто хочу сказать, что ты не похожа на убийцу. Блин, считай это комплиментом!

      Отец как-то говорил, что боль можно причинить одним-единственным неосторожным словом. Достаточно лишь языка или руки, способной вывести буквы, чтобы нанести непоправимый вред.

      – И как тому парню, сильно досталось? – интересуется Энджел.

      – С чего ты решила, что это был именно парень?

      – Судя по твоему виду, отношения с мужиками у тебя не складываются.

      Я через силу сглатываю. Надо бы сказать про Филипа Ланкастера, но тогда придется назвать его по имени.

      – Не хочу о нем говорить.

      Энджел пожимает плечами и снова берется за книгу.

      – А ты здесь за что? – спрашиваю я.

      – Как и ты, наверное… Хотела убить парня. Правда, в отличие от тебя, мне это удалось.

      – Правда?

      Энджел изображает безразличие, но ее выдает хмурая гримаса: над бровями проступают глубокие складки. Нос со лбом щедро усеяны веснушками, однако наивной девочкой она не выглядит. На голове в проборе грязных светлых косичек проглядывает блеклая кожа.

      – Меня не стали бы сажать в одну камеру с убийцей, – говорю я.

      – Кто сказал, что это было убийство?

      – А что же тогда?

      – Самооборона. Правда, мне не очень-то поверили. Мой дядька считался добропорядочным гражданином, а я – не таким уж невинным ангелочком. Да и вообще, тюрьмы переполнены, так что они запросто посадят маньяка рядом с магазинным воришкой, лишь бы сэкономить деньги.

      – Тебе откуда знать?

      – Да всем известно, в кого пальцем ни ткни. Тут половина моего класса пересидела. Попасть сюда – все равно что побывать на встрече выпускников. – Она с интересом глядит на меня. – А ты в какой школе училась?

      – Ни в какой.

      – На дому, что ли?

      – Нет, просто… Я вообще не ходила в школу. Жила в национальном парке. За Альбертоном. К югу от Синдирелл-Рок.

      В