Шесть его прошлых жизней. Виталий Юрьевич Сиростанов

от каждого их прикосновения. Я делал вид, что остался собой. Но меня прежнего уже не было!

      Почему так темно? Что это?! Собака, откуда ты здесь?! Иди ко мне, красавица. Ты прости меня за то, что мы тогда тебя убили. Дай-ка я поглажу тебя. Какая у тебя мягкая и тёплая шубка. Знаешь, собака, в какой-то момент я потерял свою душу. Что? Ты хочешь мне помочь отыскать её? Куда ты меня ведёшь? Ты поможешь найти мою душу? Прости меня, пожалуйста! Я всегда хотел себе такую собаку…

      2. Альфа

      – Короче, не тонет он!

      – Как это – не тонет? Остальные же утонули.

      – Остальные утонули, а этот плавает и не собирается тонуть.

      – Данил, ну придумай чего-нибудь!

      – Аня, чего я придумаю?! Не в унитаз же его смывать! Засорится, чё потом делать?! Я прождал почти полчаса, а он гребёт лапами и держится на воде.

      – Ну капец! – Анна скрестила руки на груди и надула губы. – Я же говорила тебе, что ведро маленькое!

      – Я и без тебя знаю, что оно маленькое. Говорю, давай в ванной утоплю.

      – Ну вот ещё! Я не буду потом мыться в ванной, в которой плавали дохлые щенки, – девушка вышла из санузла и громко хлопнула дверью.

      Парень атлетического телосложения достал из ведра маленький рыжий комочек и положил малыша на половую тряпку. Щенок громко фыркал и дрожал от холода. Рядом, на этой же тряпке, лежали три маленьких бездыханных чёрно-белых тельца.

      Аня с суровым видом сидела на диване и, нажимая кнопки на пульте, переключала каналы. Данил присел рядом с ней и тяжело вздохнул, виновато опустив глаза в пол. Из-за двери, ведущей в спальню, раздался жалобный скулёж и звук когтей, царапающих пол. Анна громко крикнула:

      – Люси, заткнись там! Это всё из-за тебя, дура! Вот если бы ты не сбежала тогда и не загуляла с этим блохастым кобелём, сейчас были бы нормальные щенки, а не эти жалкие полукровки. Кому мы этих заморышей продадим? Никому они не нужны! А у меня уже платёж за тачку скоро! – девушка бросила пульт на диван и вновь скрестила руки на груди, продолжая бурчать: – Ещё и этот нюня. Даже щенков убить не может.

      Данил громко хмыкнул и, резко подскочив с дивана, вышел из комнаты. Аня внимательно вслушивалась, как её парень матерится в ванной. Затем бубнёж переместился в прихожую. Ещё через мгновение щёлкнул замок, и открылась входная дверь. Аня, выпучив глаза, выбежала из зала и громко прокричала:

      – Данила, ты куда?

      Прижимая к телу коробку из-под тостера и удерживая рукой завязанный целлофановый пакет, Данил пробурчал:

      – Чего так кричать-то? Сейчас вернусь.

      Женщина тихонько ворчала себе под нос:

      – А ведь у меня высшее музыкальное образование! Я, хоровой дирижёр! Могла бы сейчас на сцене стоять!

      Небритый старик в засаленной коричневой куртке и драной вязаной шапочке хрипло рассмеялся:

      – Так что тебя тут держит? Возвращайся на сцену.

      Женщина, прищурившись, фыркнула:

      – Тоже