Незаконченная партия. Книга первая. Александр Ряхин

удавалось поймать попутку. Один раз даже она смогла забраться на крышу товарного вагона.

      Но большую часть пути пришлось пройти пешком, босиком, спать на земле, где придется. Она вспоминает, как плакала, от безысходности, закрывая подолом юбки лицо, чтобы никто не видел ее слез. Было страшно, но она продолжала идти…

      В Грозном Елизавета, наконец, нашла свою часть, которая готовилась к эвакуации в Тбилиси.

      Летом 1942 года начались бои за Сталинград. 23 августа фашистам даже удалось на северных окраинах города прорваться к Волге.

      Тяжелейшие бои продолжались всю осень.

      Потери войск были колоссальными. Со стороны Красной Армии общие потери за время Сталинградской битвы составили 478 741 человек (323 856 человек в оборонительной фазе сражения и 154 885 в наступательной). Число погибших горожан невозможно установить даже приблизительно, но счёт идёт не менее чем на десятки тысяч.

      29 октября 1942 года Елизавету Людвиг направили ординатором сортировочного отделения в Сортировочный эвакогоспиталь №4948, который находился в Сталинграде.

      Начались фронтовые будни.

      Об этом сейчас, легко рассказывать, а тогда на Сталинградской земле был Ад.

      Бои велись за каждый завод, улицу, дом, подвал, лестницу.

      Часто наших бойцов и фашистов разделяла только стена, этаж или лестничная площадка. По несколько раз они переходили из рук в руки.

      Раненых было очень много.

      Госпиталь №4948 был не просто сортировочным, а работал как крупный полевой госпиталь. Медики занимались не только сортировкой раненых и отправкой в тыл, но должны были и лечить их.

      Елизавете приходилось принимать раненых, обрабатывать раны, проводить операции. И все это в нечеловеческих условиях, которые только с большой натяжкой можно было назвать санитарными.

      Сам госпиталь представлял из себя ряд палаток, одна из которых служила санпропускником. В этой платке ставили козлы, на которые укладывали деревянные щиты.

      В таких же палатках круглые сутки проводили операции раненым, порой по восемь – десять суток не отходя от операционного стола.

      Елизавета Ильинична вспоминает:

      – Пока стоишь, делаешь операцию, откуда брались силы, не знаю… Но как только отойдешь, присядешь, сразу обмякаешь и бессильно падаешь… Потом разбудят, и снова к операционному столу…

      Бывало во время операций выключали свет, тогда приходилось оперировать и при керосиновой лампе, и при свечах.

      Единственная стеклянная аккумуляторная лампа прошла вместе с госпиталем всю войну.

      – Лампа была одна, настоящая… – рассказывает Елизавета Ильинична, – Она была нужна когда делали «чистые» операции – на грудной полости, на брюшной. Берегли ее как зеницу ока, на руках ее носили, закрывали, потому, что она нам помогала, когда делать приходилось операции ночью. Остальные операции можно было делать и при свечах. Ничего! Выдюжили!

      Здесь же, под Сталинградом Елизавета познакомилась