Распыление 4. Британский гамбит, или Дело Тёмного Лорда. Татьяна и Дмитрий Зимины

не меньше моего.

      – Могилка? – переспросил он. – А кто же нас тогда сегодня со станции вёз?

      – Чего не знаю, того не знаю, – покачал головой Петька. – Кэбмен какой-то. Я думал, вы его у станции наняли…

      – А батя твой когда помер? – вежливо спросил я.

      – Неделю тому. Игнат Степанович денег на похороны дали. Место на кладбище выбили… Депешу на родину отправили. Я и письмо с соболезнованиями получил. Так, мол и так, Родина вас не забудет… Пенсия за беспорочную папину службу и место в Воронежском кадетском корпусе – как сироте. Только я в военные не хочу. В Лондоне жить останусь.

      Здесь надо напомнить, что общались мы, как обычно, через Вавилонскую рыбку. Точнее, я общался через рыбку. А бвана – многознатец и полиглот – своими силами языковой барьер преодолевал.

      – И чем ты в Лондоне заниматься намерен?.. – спросил Петьку наставник, а я на минуту отвлёкся.

      О смерти посла мы узнали сразу, почти мгновенно – что и дало Товарищу Седому возможность так быстро среагировать. А о том, что Пётр Незнанский, конюх при посольстве, а по-совместительству, русский разведчик, умер неделю назад – в Москве никто ни сном ни духом.

      Всё страньше и страньше, – как говорила одна английская девочка…

      Почему нам не показалось странным то, что высадив нас у ступеней особняка, конюх как-то поспешно уехал? Он объяснил это тем, что должен сдать взятую на прокат кобылу, а мы были несколько ошалевшие с дороги, так что подвоха и не заметили.

      Точнее, я не заметил. Про бвану нарекать не буду.

      …Механикусом хочу сделаться, – долетели сквозь раздумья слова мальчишки. – Батя говорил, человек с профессией нигде не пропадёт. Хоть в Англии, хоть в России. А здесь новую академию открывать затеяли. Не в Лондоне, конечно. В Ливерпуле. Вот заработаю денег, куплю себе мотоцикл, да и поеду… Мне Игнат Степанович протекцию составить обещали. И о стипендии похлопотать. Жалко, что его убили… Но ничего, – Петька приободрился. – Я и сам справлюсь.

      – Ладно, самостоятельный ты наш, – кивнул Лумумба. Солидно, как взрослому. – О будущем твоём подумаем, А сейчас рассказывай, что видел.

      Но хитрый мальчик говорить не спешил. Склонив голову, искательно посмотрел на бвану…

      – А вот у кухарки Авдотьи варенье в холодильнике стоит. Айвовое. Я бы его с удовольствием попробовал…

      Я молча поднялся, пошел к холодильнику – тоже зверь для меня диковинный, – открыл дверцу… Святой Макаронный монстр! Чего там только не было.

      – Эй, – позвал я не оборачиваясь. – Ты своё варенье на вид узнаешь?

      – Литровая банка, наполовину пустая, на правой верхней полке… – шустрый паренёк. Всё подмечает.

      – Держи своё варенье, – я вручил ему холодную запотевшую банку и ложку в придачу.

      – И начинай уже рассказывать, – в голосе Лумумбы проскользнули стальные нотки.

      – Ну так вот… – Петька облизал ложку и положил рядом с собой на край стола. – Видел я, как покойный Игнат Петрович вышел из дому, сел в пролётку и уехал.

      – Куда? – спросили мы с Лумумбой