Обреченные. Чак Паланик

и «выводы» застревают в ушах.

      – Ее глаза следили за всем и все оценивали, – сообщает отец, – особенно мать и меня. Мэдисон хаяла любую чужую мечту, а на собственные ей не хватало ни храбрости, ни веры. – Будто выкладывая последний печальный козырь, он прибавляет: – У нас даже не было оснований считать, что бедняжка Мэдди хоть с кем-то дружила…

      Это, милый твиттерянин, неверно. Моим другом была Бабетт. Впрочем, она не самый лучший пример дружбы.

      Слишком уж быстро и слишком ласково Бабетт говорит:

      – Тони, нам не надо это обсуждать.

      И так же слишком пылко папа отвечает:

      – А мне надо. – Тон у него одновременно праведный и обреченный. Отец говорит: – Леонард нас предупреждал. Давным-давно. Еще задолго до ее рождения он сказал: любить Мэдди будет очень непросто.

      Прищурив глаза и ухмыльнувшись мне, Бабетт подхватывает тему:

      – Леонард? Который проводил телефонные опросы?

      Почти слышно, как отец мотает головой.

      – Пусть он и телефонный опросчик, зато сделал нас богатыми. Он предупреждал: Мэдисон будет притворяться, что у нее есть друзья. – Папа негромко смеется. И вздыхает: – Как-то раз Мэдисон просидела все зимние каникулы совершенно одна…

      О нет. Во имя Сьюзан Сарандон, слышать это не могу! Мой призрачный мозг, раздутый желудок моей памяти пухнет и ноет.

      – Нам с матерью она сказала, что проведет праздники у друзей на Крите, а сама три недели только ела мороженое и читала всякий трэш.

      Тьфу ты, милый твиттерянин! О боги! Роман «Навеки твоя Эмбер» не трэш. И я не безвольная и не трусливая.

      Бабетт сюсюкает:

      – Мэдисон, она же такая славненькая… Быть того не может. – А по глазам цвета мочи видно, что она от души надо мной ржет.

      – Так и было, – говорит папа. – Мы все каникулы наблюдали за ней через школьные камеры безопасности. Бедная одинокая толстушка.

      21 декабря, 8:23 по восточному времени

      Бывшая (?) подруга…

      Отправила Мэдисон Спенсер ([email protected])

      Милый твиттерянин!

      Отец совершенно не заморочен условностями и услаждает наш слух могучим кряхтением. Грохочут вулканические извержения, которые не приглушаются понятиями о сдержанности или прикрытыми дверьми. Встав с кровати, он босиком прошлепал через комнату и оседлал стульчак в смежной уборной, где кафельные поверхности усиливают череду плюхающих звуков.

      Пока его нет, Бабетт опять заглядывает под абажур в мое убежище.

      – Мэдисон, не злись, – шепчет она. – Можешь не верить, но я пытаюсь тебе помочь.

      Доносится голос отца:

      – Бабби, ты что-то сказала?

      Она не отвечает ему и продолжает:

      – Не обманывайся. Думаешь, автонабор соединил тебя с родителями ни с того ни с сего? – Бабетт кричит шепотом: – Все, что с тобой произошло, не случайность! Ни «Путешествие на “Бигле”». Ни Диснейуорлд. – Она раздраженно говорит: – А те, кого ты считаешь своими мертвыми друзьями… не друзья они тебе. Нерд, качок и панк – у них свой интерес находиться в аду!

      Если верить Бабетт,