Искупление кровью. Карин Жибель

Жюстина:

      – У тебя проблемы?

      – Джованна пыталась наехать, крутую из себя строила.

      – Тебе лучше ее избегать, Марианна.

      – Не дергайся: я на эту удочку не попадусь! Я не хочу драться… За что она сидит?

      – Она – жена одного мафиозо. Занималась девочками…

      – Содержала бордель? Час от часу не легче!

      – У нее полно денег.

      – Поэтому она – смотрящая!

      – Да. И еще она сильная и очень подлая.

      – Ну, не сильней меня!

      – Остерегайся ее… Не делай глупостей, Марианна.

      Марианна краешком глаза наблюдала за Джованной и ее подручными, которые терроризировали какую-то несчастную зэчку, совершенно запуганную. И тут она заметила женщину у самой решетки, вдали от прочих. Та завершала серию отжиманий. На одной руке в довершение всего.

      – Кто это там? Лицо кажется знакомым…

      – Блондинка? Это ВМ.

      – ВМ!.. Черт! Я и не знала, что она здесь!

      – Прибыла к нам три недели назад…

      – Почему она не в централе? У нее ведь пожизненный срок?

      – А у тебя? Можно подумать, у тебя не пожизненный!

      – Она разбила морду охраннице?

      – Нет. Пыталась совершить побег. Она у нас временно. Несколько недель, самое большее – месяцев. Она в одиночке, но на прогулку выходит вместе со всеми.

      – А… И какая она?

      – Очень спокойная. Очень вежливая. Тут ничего не скажешь. Она вроде как… вроде машины. Но Джованна к ней даже близко не подходит! Да собственно, и никто другой. От одного ее взгляда холод пробирает до костей.

      Марианна засмеялась. Хотела скрыть, что чуточку раздосадована. Почему мне не удалось запугать Джованну? Я остановила ее, обозначила дистанцию, только и всего.

      – Надо бы с ней сойтись, – сказала она. – Хочется услышать ее голос… Почему у нее нет права носить наручники, подобно мне?

      – Думаю, ты – единственная заключенная во всей стране, заслужившая право носить наручники!

      – Это нечестно! – в шутку заныла Марианна, словно обиженная девочка.

      – ВМ никого пальцем не тронула. С тех пор, как сидит в тюрьме, я хочу сказать… Это не твой случай, Марианна.

      – Ты знаешь… Тебя, Жюстина, я бы никогда и пальцем не тронула.

      – Знаю, – прошептала та.

      Вероника Мобрэ. Член террористической группировки, действовавшей в восьмидесятые годы, с полдюжины убийств на ее счету. Бизнесмены, политики, хладнокровно застреленные прямо посреди улицы. Ей было далеко за пятьдесят, но двадцать последних лет, проведенных в тюрьме, не слишком отразились на ней.

      – Не знаешь, кого мне подселят в камеру? – вдруг спросила Марианна.

      – Знаю только, что ее зовут Эмманюэль Оберже…

      – Вот так имечко!

      – Давай, начинай ее ненавидеть, даже не познакомившись!

      В глубине двора разгорелась ссора, и Жюстина, оставив Марианну, пошла посмотреть. Эмманюэль Оберже. Марианну тошнило. Снова терпеть чье-то соседство? Санчес в самом деле преподнес ей отравленный дар. Но всегда можно