.

несколько дней, и серый, тощий итальянский мальчишка рядком расставлял вдоль рельсов петарды.

      – Кошмарное место, верно? – сказал Том, обменявшись с доктором Экклебургом неодобрительными взглядами.

      – Жуткое.

      – Ей полезно лишний раз выбраться отсюда.

      – Муж возражать не станет?

      – Уилсон? Он думает, что она ездит в Нью-Йорк, чтобы повидаться с сестрой. Такой болван, что и помрет – ничего не заметит.

      Вот так Том Бьюкенен, его любовница и я вместе отправились в Нью-Йорк – не совсем вместе, поскольку миссис Уилсон осмотрительно устроилась в другом вагоне. Том согласился на эту уступку щепетильности тех обитателей Восточного Яйца, какие могли объявиться в поезде.

      Она переоделась, теперь на ней было платье из коричневого узорчатого муслина, который туго обтянул ее широковатые бедра, когда в Нью-Йорке Том помогал ей спуститься на перрон. Остановившись у газетного киоска, она купила номера «Городской сплетни» и фильмового журнала, а в вокзальной аптеке – немного кольдкрема и флакончик духов. Наверху, в отзывающемся торжественным эхо зале, куда заезжают машины, она забраковала четыре такси, прежде чем остановить свой выбор на новеньком, лавандового цвета, с серой обшивкой сидений, – в нем мы наконец выплыли из громады вокзала под яркий солнечный свет. Впрочем, миссис Уилсон сразу же резко отвернулась от окна и, наклонившись вперед, постучала по ветровому стеклу.

      – Хочу одну из вон тех собак, – напористо объявила она. – Для квартиры. Они такие милые – собаки.

      Машина сдала назад, к седому старику, обладавшему нелепым сходством с Джоном Д. Рокфеллером. В свисавшей с его шеи корзине жались друг к дружке новорожденные щенки неопределимой породы, их было там около дюжины.

      – Какая это порода? – нетерпеливо спросила миссис Уилсон, как только он подошел к окну.

      – Всякие тут. Вы какую хотите, леди?

      – Мне нравятся овчарки, как у полиции. У вас такой, наверное, нет?

      Старик с сомнением заглянул в корзину, окунул в нее руку и за загривок вытащил извивавшегося щенка.

      – Это не овчарка, – сказал Том.

      – Да, не совсем, – огорченно согласился старик. – Скорее, эрдель.

      Он провел ладонью по курчавой, как мочалка, спинке щенка.

      – Вы на шерсть его посмотрите. Какая шерсть! Этот пес простуду не схватит, никаких с ним хлопот.

      – По-моему, она миленькая, – пылко заявила миссис Уилсон. – Сколько стоит?

      – Этот? – Старик с обожанием поглядел на щенка. – Этот обойдется вам в десять долларов.

      Щенок – эрдель, несомненно, принял участие в его появлении на свет, хотя лапки малыша отливали разительной белизной, – перешел из рук в руки и устроился на коленях миссис Уилсон, которая с восторгом принялась гладить антипростудную шерстку.

      – Это мальчик или девочка? – деликатно осведомилась она.

      – Песик-то? Мальчик.

      – Сука это, – решительно объявил Том. – Вот ваши деньги. Можете купить на них еще десяток собак.

      Мы