Бриджит Джонс. Без ума от мальчишки. Хелен Филдинг

это было нужно, если она с самого начала знала про процедуры, к тому же по утрам у нас все равно будет аквааэробика!

      Я несколько раз растерянно моргнула, пытаясь разобраться, о чем идет речь. С тех пор как мама и тетя Юна перебрались в Сен-Освальд, телефонные разговоры с ними превратились в серьезное испытание. Сен-Освальд, кстати, это шикарный поселок для престарелых в районе Кеттеринга, хотя называть его «поселком для престарелых» строго воспрещается.

      Этот не-поселок возведен вокруг величественной помещичьей усадьбы в викторианском стиле, которая к тому же является историческим памятником местного значения. Как написано на сайте не-поселка, на его территории имеются озеро, обширная лесопарковая зона, «где обитают многочисленные представители дикой фауны» (т. е. белки), бар-бистро «Брасери-120», полноценный ресторан «Крейвингс», кофейный бар «Болтушка», несколько «функциональных комнат» (для встреч, а не туалетов), «гостевые номера» для приезжающих родственников, оборудованные «по последнему слову техники» домики и бунгало, и – главное – сад «в итальянском стиле», устроенный в 1934 году по проекту самого Рассела Пейджа.

      Есть в поселке и высококлассный спа-центр «Вива» – с бассейном, спа-салоном, тренажерным залом, парикмахерской и фитнес-залами, которые, насколько мне известно, и являются источником абсолютного большинства проблем.

      – Бриджит, ты слушаешь? Или ты опять ушла в свои грустные мысли?

      – Нет!.. Да!.. – с вызовом ответила я, постаравшись придать голосу максимально оптимистичное звучание. – Все отлично.

      – Нет, ты опять думаешь о Марке. Я чувствую!

      Р-р-р! Я знаю, мама тоже пережила нелегкое время, когда умер папа. Рак легких прикончил его всего за шесть месяцев, прошедших со дня постановки диагноза до похорон. Единственное, что меня немного утешает, это то, что за несколько дней до смерти он успел подержать на руках новорожденного Билли. Кроме того, муж тети Юны дядя Джеффри был тогда еще жив, и от этого мама переносила папину смерть особенно тяжело. (Юна и Джеффри оставались лучшими друзьями мамы и папы на протяжении сорока пяти лет. И, как оба не уставали повторять, они знали меня еще с тех самых пор, как я голышом бегала по какой-то там лужайке.) Но после того как дядя Джеффри пережил, точнее, не пережил очередного сердечного приступа, мама и Юна словно с цепи сорвались. Несмотря на возраст, они буквально не знали удержу в стремлении наслаждаться жизнью, и если они и тосковали об умерших мужьях, то никак того не показывали. Впрочем, мне иногда кажется, что всему «военному поколению», к каковому принадлежат мама и тетя Юна, свойственно совершенно необъяснимое умение не сдаваться и радоваться жизни несмотря ни на что. Сейчас таких качеств уже не встретишь – вероятно, они не воспитываются, а входят в плоть и кровь вместе с яичным порошком и бифштексами из китового мяса.

      – Послушай, Бриджит, вдове вовсе необязательно лить слезы и посыпать голову пеплом. Нужно развлекаться, жить полной жизнью! Вот что я придумала! Мы с Юной как раз собираемся в сауну. Приезжай. Пойдем в сауну вместе.

      Мама, несомненно,